Снова в режиме дайджеста — на этот раз про разные прекрасные жанровые картины, сделанные разными хорошими людьми на Британских островах.
Щедрость Перрье
Пост-гай-риччивский криминальный бардак, любовно пересаженный на ирландскую почву — раздолбай (Киллиан Мёрфи) должен денег местному авторитету Перрье (Брендан Глиссон), а если не вернёт, ему переломают ноги. В деле также участвуют — чудаковатый отец раздолбая (Джим Бродбент) и его симпатичная соседка (Джоди Уиттакер), которую недавно бросил муж-скотина, вечно ей изменявший; другой красной нитью проходит пристрастие местных к держанию собак бойцовских пород. Озвучено бодрой музыкой Дэвида Холмса. Так вроде бы ничего необычного, обычный чёрно-юморной криминальный хоровод — но при этом хватает разного рода прекрасных странностей. Скажем, совершенно замечательный персонаж у Джима Броадбента — слегка эксцентричный папаша, который верит, что помрёт, когда следующий раз заснёт, поэтому всю дорогу разыгрывает такой собственный фильм «Адреналин»; жрёт растворимый кофе из банки, просит врезать ему по физиономии, в самый критический момент идёт покупать кокаин. Ещё есть дико смешной закадровый текст, который начитывает Гэбриел Бирн в роли ключевого персонажа, так ни разу и не появляющегося на экране — Смерти. Ну, и по сути это такой воспитательный роман — все проблемы на героя Мёрфи валятся потому, что сам он ничего толком не делает, за него всё делают другие. Да, и вот ещё трогательный момент — у Мёрфи почему-то рыжая борода.
Чужие на районе
Ещё один воспитательный роман под видом бодрой жанровой гремелки — упоительный дебют Джо Корниша (приятеля и коллеги Эдгара Райта) про то, как юные лондонские гопники обороняют родную высотку от инопланетян и в процессе учатся ответственности. Лихое, смешное, энергичное, стопроцентно зрительское кино — в прошлом году оно с диким успехом прокатилось по фестивалям, и отлично понятно, почему; это кино, идеально заточенное под коллективное переживание, чтобы можно было орать, топать ногами, взывать к экрану и в решающие моменты хватать соседей за грудки со счастливым воплем «Нет, ты видел, видел?!!» Плюс у Корниша при всей его зубоскальности достаточно серьезный взгляд на социальное устройство родного английского общества — в «Чужих» есть грандиозно обустроенный момент, когда каждый из группы гопников (а это реально пацаны лет по 15) забегает к себе домой за оружием, и Корниш буквально секундными мазками успевает показать социальный срез этих пацанов, которые бегают вокруг дома и играют в местных бандюков. А, ещё прекрасный момент, когда главарь банды,
Список смертников
В русских интернетах именно так принято обзывать фильм Бена Уитли «Kill List», но мне кажется, это не совсем корректно — я бы перевёл, как «Жертвы», тут даже сильнее название заиграло бы тогда. Это ужасно странное кино, такой криминальный триллер тире хоррор тире семейная драма тире чёрт знает что, разреженный и мало на что похожий. Если вкратце, он про двух мужчин, которые ездят по округе и деловито убивают людей согласно выданному им некоторыми вышестоящими работодателями списку — но это вообще фильма не описывает; собственно, фильм вообще не описывает ничего, что в кадре происходит, его скорее описывает то, чего там НЕТ, о чём не рассказать. «Список» сделан как будто бы против правил — он странно смонтирован (в одни моменты упускает важное, в другие, наоборот, зависает подолгу на чём-нибудь проходном), в нём как будто бы произвольно порой включаются дребезжащие звуковые эффекты, но эта непривычная лоскутность в конечном итоге работает на общий выбивающий из колеи эффект. Уитли так выстраивает сюжет, что прямым текстом не объясняет почти ничего, но в постепенном погружении фильма в кровавое безумие читается какая-то иная, высшая логика — под конец кажется, что «Список» на самом деле вообще о мироустройстве, и мироустройство это — дико жестокая штука. По крайней мере, конец тут такой, будто тебе с размаху бьют в лицо кирпичом — но в то же время не то чтобы ты этого совсем не ожидал. То есть, это надо умудриться — сделать такое кино, весь смысл которого в умолчаниях, в непроговариваемом, в той вечной тьме, которая неумолимо обступает тот крохотный доступный нашему видению кружок света, что образуется вокруг факела в руке.
