«Красный» день в календаре ДНК принес с собой две очевидности: что фестиваль на третий день наконец-то набрал нужную высоту, и что сбить его в самом зените было правильным решением (пусть и произошло это по вине спонсоров, а не по воле организаторов). Людей на читках стало чуть больше — почти что критический максимум, а на премьере спектакля «Доказательства обратного» даже образовался небольшой аншлаг; тем не менее, грубые подсчеты показали, что соотношение товарищей, непосредственно связанных с театром (артистов, критиков, журналистов, осветителей и т. д.), и «обычных» зрителей — примерно 3 к 1. Тут можно порассуждать о том, какая функция должна превалировать: культуртрегерская или эгалитарная. С одной стороны, находиться в обществе граждан, реагирующих на ненормативную лексику истерическим смехом, а на безапелляционную прямоту современной драматургии — фразами «все круто, но это не про меня» (два самых распространенных защитных механизма), крайне неприятно. С другой стороны, жаль, что ценители антреприз так и не увидели «Пустоту», а те, кто уверен, что персонажи современных пьес сплошь маргиналы — например, «Луизиану».
Как сообщил Олег Рыбкин, на конкурс драматургов при фестивале ДНК было прислано около полутора сотен пьес; победил в итоге некий загадочный Владимир Зайцев с историей о каминг-ауте шестнадцатилетнего подростка — остроумной, злободневной, неглупой и совершенно невозможной для постановки в российских театрах сами понимаете почему. За вычетом стилистической слабости и некоторой скудости сюжетных решений, «Все оттенки голубого» — это недурная вещица прежде всего потому, что паутинка образов и характеров в ней сплетена на редкость достоверно, да и персонажи (а здесь и мама с папой, чей развод неожиданно оказывается предотвращен «роковым» известием, и одноклассницы, и товарищи «по несчастью») достаточно просторны для режиссерского толкования.
Талгату Баталову вновь на этом ДНК представилась возможность слегка похулиганить: он ставил прочтение пьесы «Бес небес» Валерия Шергина (помните его прошлогодних «Концлагеристов» — графомански избыточных и беспощадных?). Пьеса играет с мифологией, предлагая нам в качестве главного героя падшего Амура, покупающего у предсуицидальных романтиков любовь и на почве бизнеса ввязавшегося в разборки с бывшими коллегами сверху. Говоря по существу, получился очередной киносценарий (как и фактически все, что прозвучало на ДНК-VII) — авантюрная мелодраматичная комедия, которая пару раз за полтора часа делает серьезный прищур и позволяет группе, написавшей щемящий сердце саундтрек, в очередной раз оказаться в чартах. На обсуждении после показа долго говорили о том, как хорошо было бы, вытесни подобное творчество нынешний репертуар из антрепризных театров. Мне же кажется, что это прекрасный материал для театра любого — притча о том, что делает человека человеком; светлая, масскультурная, отдыхательная, лишенная остроты, не требовательная для режиссера и артистов.
В этом году ДНК посетил один из культовых персонажей «новой драмы» — широкоплечий и бородатый Юрий Клавдиев. Помимо славы (слегка поблекшей, впрочем, с появлением Пряжко) главного нонконформиста современной драматургии, Клавдиев — чуть ли не единственный российский автор, который пишет для детского театра. У нас он представлял свою пьесу «Тявкай и рычи» — добрую, чуть моралистическую и в целом мозговзрывательную историю о противостоянии людей и животных, с одной стороны, и пауков со змеями — с другой, забравшуюся на территорию сказочной фантастики и воспитательного памфлета. Силы света возглавляет девятихвостый эпический лис — отец семейства, красавец, мудрец, гуру — и отличный стрелок из старого финского штуцера; говорящие звери, жуткие символы, маленькие дети и трагическая, но вдохновляющая концовка прилагаются. Более всего этот текст (к прочтению которого Клавдиев привлек аж двенадцать артистов!) по настроению и медитативной атмосфере напоминает «Ветер в ивах» Кэннета Грэма; как он будет выглядеть в театре, если это только не театр теней, представить невозможно, а вот в широкобюджетном и широкополосном кино — с легкостью.
Завершался день премьерным показом «Доказательства обратного» по пьесе швейцарца Оливье Кьякьяри в постановке Олега Рыбкина; сразу после спектакля режиссер поспешил объявить увиденной даже не аван-премьерой, а рабочим эскизом. Удручило, что заезжие критики восприняли спектакль с большим скепсисом, отметив оригинальность технического решения, однако отказав пьесе в наличии содержания, а постановке — в эмоциональной насыщенности. Между тем, на мой взгляд, работа эта крайне интересна и, разумеется, мы поговорим о ней немного позже вот тут. Рыбкин на неком весьма абстрактном материале (сама пьеса — это детективная головоломка, игра эстета в кубик-рубик) продемонстрировал, как работает пропаганда в современном мире и кто от этой пропаганды больше всего страдает, заодно широко шагнув в сторону постдраматического театра.
На сим, после малосодержательных финальных обсуждений, фестиваль закончился: удивительно нетеатральный, учитывая подборку прозвучавших на нем драматических произведений, но при этом крайне творческий (и даже капельку революционный) по духу. Если за ближайший год наши законодатели не запретят в театрах страны все, что расходится с содержанием передач Russia Today, восьмой ДНК состоится и, конечно, опять станет праздником для сознательной прослойки населения всех нас.
Евгений Мельников
