"...Я обернулся, что за бред, Передо мной стоял мой дед, Мой дед, который в 45-м был убит. Шинель, пилотка, ППШ, А я стоял едва дыша, И головой своей мотал, чтоб сон прогнать, Но дед не думал уходить, Он попросил воды испить, Потом сказал: "Присядем внук, к чему стоять!". Напротив деда я сидел И словно в зеркало глядел, И дым махорки незнакомый мне вдыхал, А он курил и говорил, Про то где воевал, где был И как на Одере в него снаряд попал. Тут его взгляд задумчив стал, И дед надолго замолчал, Потом вздохнул и произнес: "Скажи мне, внук..." (с)
Передо мной стоял мой дед,
Мой дед, который в 45-м был убит.
Шинель, пилотка, ППШ,
А я стоял едва дыша,
И головой своей мотал, чтоб сон прогнать,
Но дед не думал уходить,
Он попросил воды испить,
Потом сказал: "Присядем внук, к чему стоять!".
Напротив деда я сидел
И словно в зеркало глядел,
И дым махорки незнакомый мне вдыхал,
А он курил и говорил,
Про то где воевал, где был
И как на Одере в него снаряд попал.
Тут его взгляд задумчив стал,
И дед надолго замолчал,
Потом вздохнул и произнес: "Скажи мне, внук..." (с)