«Другой мир 2: Эволюция» / «Underworld: Evolution»

Сначала – плохие новости. Во второй части «Другого мира» нет ничего близкого по гениальности к открывавшему первый фильм проезду камеры, который заканчивался незабываемым крупным планом попы Кейт Бекинсейл, обтянутой кожаными штанами. Похоже, режиссер Уайзмен, став законным мужем Бекинсейл после первого «Другого мира», уже не торопится так откровенно любоваться своей супругой, как позволял себе ранее. (Что, впрочем, ничуть не мешает ему творчески раздевать ее время от времени). В остальном же новый «Другой мир» получился практически точной копией своего предшественника. Со всеми вытекающими.

Разумеется, кой-какие различия между фильмами всё же имеются. Так, в этот раз Уайзмен почему-то полностью забил на то, что в изначальном фильме речь шла о классовой борьбе между декадентствующими аристократами-вампирами и пролетарскими оборотнями. В этот раз сюжет фокусируется строго на вампирском сообществе и многочисленных тайнах и предательствах, совершенных их предводителями против собственного вампирского народа, а оборотни скачут по фильму в основном для антуража. Новый фильм также стал неожиданно ближе к традиционной готической сказке в плане декораций – если события первого фильма разворачивались преимущественно в холодных урбанистических пейзажах, то в этот раз герои все больше бегают по лесам, мрачным подземельям и заброшенным замкам.

Впрочем, несмотря на то, что Уайзмен возвращает героев чуть ближе к их историческим корням, он по-прежнему отказывается лишать своих вампиров и оборотней, мифических существ, обладающих невероятной силой, дурацкой привычки разбираться друг с другом с помощью банальных перестрелок. Это особенно сказывается на героине Бекинсейл – на кой черт, спрашивается, ей ближе к финалу даровали совершенно исключительные способности, если она все так же продолжает бегать с автоматическими пистолетами и палить в противников с двух рук? Хотя справедливости ради заметим, что для двух главных злодеев Уайзмен таки приберег на финал по чрезвычайно эффектному способу убийства – оба брата-близнеца, каждый из которых породил в свою время по соперничающей расе (не спрашивайте, как), погибают таким залихватским образом, что хочется довольно присвистнуть и похлопать режиссера по плечу.

Многие недостатки, свойственные первому «Другому миру», дружной толпой перекочевали и во второй. Уайзмен по-прежнему испытывает слабость к цветущей сложности повествования – следить за всеми накрученными поворотами сюжета, многие из которых описываются флэшбеками, не так-то просто. К тому же многочисленные герои его саги как будто специально носят исключительно расфуфыренные имена – к середине фильма начинаешь потихоньку дуреть от всех этих Маркусов и Вильгельмов, Корвинусов и Луцианов. Есть у второго фильма и еще одна неприятная черта – описываемые в нем события слишком уж плотно завязаны с сюжетом первой части, и если ты не пересматривал ее за час до похода на вторую, или, не дай бог, и вовсе не видал, то есть риск не понять львиной доли из происходящего на экране. Впрочем, когда дело доходит до сцен схваток, в постановке которых Уайзмен стал разбираться заметно лучше, или когда на экране появляется главный вампирский злодей, до умиления смахивающий на крылатого монстра из ужастика «Джиперс Криперс», попытка осмысленно анализировать что-либо из происходящего на экране кажется занятием на редкость нелепым. Это не совсем тот фильм, к которому стоит подходить с холодной головой. Нет, тут надобно закинуть ноги на спинку впереди стоящего кресла, открыть баночку пивка, и бездумно пялиться на экран в течение часа и сорока шести минут с довольной ухмылкой на физиономии. И побыстрее забыть обо всем увиденном на выходе – кроме двух феноменальных смертей главных злодеев, разумеется.

Серж Кочерыжкин