«У холмов есть глаза» / «The Hills Have Eyes»

Тут, конечно, каждый имеет право скорчить недовольную физиономию – ну сколько уже можно? Опять всеамериканская семья, соль земли и кровь с молоком, опять поворот не туда на какой-нибудь заброшенной дороге, приводящий прямиком в ночной кошмар любого добропорядочного республиканца с дробовиком под приборной панелью – в лапы озверевших реднеков, вооруженных садово-огородным инвентарём. Действительно, в фильме «У холмов есть глаза» все эти давние штампы американских ужастиков про глубинку присутствуют во всей своей красе. Но, во-первых, речь идёт о римейке классической картины Уэса Крейвена, в которой, среди прочих, эти штампы и окрепли; а во-вторых, француз Александр Ажа, поставивший этот фильм, выложился так, что его «Холмы» пора зачислять в список лучших фильмов ужасов года.

Вообще впору задуматься о том, откуда растут ноги у этой французской оккупации жанра голливудского ужастика. «Холмы» - уже второе удачное произведение в этом жанре, поставленное французом; несколькими месяцами ранее мы уже видели «Сайлент-хилл» Кристофа Гана. Любопытно, кстати, и то, что оба этих фильма явно превосходят все то, что эти ребята сделали до Голливуда – принесший Ажа известность ужастик «Кровавая жатва» отличался упоительной лютостью, однако сюжетно страдал заметной кособокостью. В «Холмах» же режиссеру удалось взять абсолютно все нужные ноты – это жесткое, брутальное кино, действующее на органы мышления ничуть не меньше, чем непосредственно на нервы. Под слоем бутафорской крови, обильно заливающей экран, скрывается целый ряд очень точно схваченных моментов самого разного толка – политических, социальных, психологических.

Причём вся эта высоколобая начинка никак не противоречит нарочито низкой, шоковой природе жанра ужасов. Тем, кто идёт на фильм ужасов встряхнуться, а не поработать головой, будет сделано хорошо – с материями ужасного Ажа работает основательно и со вкусом. Впрочем, то, что Ажа – настоящий мастер кровавых и изобретательных убийств, было ясно еще по «Кровавой жатве». Его камера не делает резких движений и не дразнит зрителя намеками – уж если кому-то в лоб вгоняют кирку, то мы и увидим, и услышим, как это происходит. Отдельное спасибо режиссеру стоит сказать за блестящее выступление на стороне добра семейной овчарки по имени Чудовище – вот что такое настоящие лучшие друзья человека!

Если же возвращаться к идейной начинке фильма, то стоит отметить вот что – будучи приглашенным игроком, играющим на чужом поле, Ажа четко ухватывает какие-то моменты, которые вряд ли могли бы возникнуть в фильме режиссера-американца. Жесткая критика программы ядерных испытаний США, пронизывающая фильм, даже заставляет задуматься – а не является ли Ажа идеологическим лазутчиком французов, смертельно обидевшихся на Голливуд за «Годзиллу» (где, напомним, всё зло было от французских ядерных испытаний) и твёрдо решивших отомстить?

Этот сторонний взгляд иностранца на исконно американский жанр вообще даёт в «Холмах» удивительные результаты – Ажа одновременно мифологизирует Америку и выдаёт ей обвинительный приговор. Вопрос о том, кто же из участников конфликта является более «всеамериканским», застрявшие посреди пустыни горожане, или семейство мутантов, проживающее в оставшемся после ядерных испытаний городке-муляже с фальшивыми почтовыми ящиками и лужайками, в трактовке Ажа остаётся открытым. В конце концов, не зря же один из главных мутантов, гротескный уродец в инвалидной коляске (навевающий стойкие ассоциации с блестящей короткометражкой Криса Каннингема “Rubber Johnny”), в той сцене, где зритель впервые видит его, поёт хриплым голосом гимн Америки. Да и американский флаг на небольшой металлической пике в качестве орудия убийства успешно использует и та, и другая сторона.

Серж Кочерыжкин