«Монгол»

Эпосов про суровых восточных мужчин с мечами в последнее время довелось повидать немало — вспомнить хотя бы того же «Кочевника», а там и до «Апокалипсиса» недалеко. Но, как и сам Чингисхан возвышается над всеми прочими воинами и завоевателями титанической глыбой, так и фильм Сергея Бодрова легко уделывает всяческую конкуренцию. Если коротко и прямо, то таким вот эпос и должен быть — размашистым, благородным, жутко красивым и с непоколебимой верой в себя.

Вообще, если на минутку позабыть, в каком году придумали ту программу-симулятор массовых военных действий на экране, что используется в «Монголе» (подскажу — для «Властелина колец» Питера Джексона), то по фильму можно и не понять, когда точно он был снят. Бодров очень здорово вывел свой эпос в некое вневременье — он не стремится использовать историю для высказывания собственных мыслей о современности или о чём-либо ином (в этом месте Мелу Гибсону стоило бы слегка покраснеть). Он, судя по всему, заворожён исключительно самой историей, а не различными вариантами её трактовки —  он, собственно, экранизирует даже не биографию Чингисхана, а миф, легенду, сказание о великом герое, совершившем великие дела при помощи бога. Никакого становления героя тут нет — сталь во взгляде Темуджина явно прослеживается с самого детства. Более того, практически все ключевые моменты Бодров намеренно оставляет за кадром. Как выжил после падения в озеро, как собрал войско, как объединил всех — всё это нам не объясняется, потому что и объяснять здесь, в общем, нечего. Пришёл, увидел, победил — потому что так надо.

Блестящий японский актёр Таданобу Асано отлично соответствует задаче — улыбается он за весь фильм, кажется, от силы пару раз. Но тот стальной стержень, что носит в себе будущий повелитель половины мира, в нём чувствуется просто прекрасно. Временами, впрочем, его переигрывают — причём делают это те участники истории, которые вроде бы всю дорогу остаются совершенно пассивными. Конкретно — монгольское небо и монгольская степь, которым не нужны никакие дополнительные украшения, их можно снимать в любой момент, что наверняка с радостью подтвердят и Никита Михалков («Урга»), и Нинг Хао («Монгольский пинг-понг»). Не исключено, что именно это серовато-синие с белым и жёлто-зелёные просторы привносят в историю ощущение вневременья — уж они-то видели и Чингисхана, и маньчжурских завоевателей, и советских железнодорожников, прокладывающих рельсы по бесконечной степи, и они по-прежнему на своих местах. В этих строгих, диких, но невероятно красивых местах вполне мог появиться такой человек, как Темуджин, практически избранник бога и властелин мира. Кстати, по задумке Бодрова, будет и ещё один фильм, о том, как Темуджин стал Чингисханом, великим ханом, создавшим гигантскую империю. Вот честно — редко когда готовящееся продолжение вызывает такой энтузиазм.

Вердикт Кочерыжкина — историческое эпическое полотно в самом классическом виде

Серж Кочерыжкин