«Паршивая овца»/ “Black Sheep”

Ужасы с сельскохозяйственным уклоном — тематика перспективная, но, честно говоря, не особенно разработанная. Вот так сходу помимо бессмертной трэш-классики «Нападение помидоров-убийц», вызывающе буквально воплотившей в жизнь идею о залитом кетчупом экране, ничего в голову и не приходит. У «Паршивой овцы», таким образом, есть все шансы в будущем стать такой же классикой жанра — ибо в идее о безжалостных овцах-мутантах, терроризирующих сельских жителей, содержится ничуть не меньше гениального идиотизма, нежели в опусе о кровожадных томатах.

Дополнительной прелести «Паршивой овце» придаёт и тот факт, что сделана она не где-нибудь, а в Новой Зеландии, стране, где на овце завязан практически весь национальный бизнес. Видимо, идиллическое спокойствие этих земель, столь эффектно переданное в «Овце», по крайней мере, до тех пор, пока не начинается кровавое парнокопытное безумие, определенным образом действует на умы проживающих там молодых людей — мы уже видели одного тамошнего любителя кино, дебютировавшего два десятка лет назад доморощенным, на коленке сделанным хоррором высокой степени запредельности. Фильм этот звался «Дурной вкус» и повествовал о расе инопланетян, убивших всех жителей крохотного новозеландского городка с корыстной целью торговать их мозгами в межпланетной сети закусочных. Судьба его автора известна — он стал одним их самых знаменитых бородатых киносказочников планеты (нет, это не Спилберг). Джонатан Кинг, автор «Паршивой овцы», вряд ли сумеет повторить успех Питера Джексона — его творение несколько не дотягивает до уровня «Дурного вкуса» и уж тем более лучшего, что бы там себе не думали миллионы фанатов «Властелина колец», фильма Джексона «Живая мертвечина». Но в любом случае он на верном пути.

Несмотря на фразу «Спецэффекты от создателей „Властелина колец“», гордо красующуюся на афишах «Овцы», не стоит ожидать от этого фильма панорамных чудес. Кинг мудро решил держаться малобюджетных корней — в результате людей в «Овце» жрёт умилительно рукодельная взбесившаяся баранина. Другим правильным решением Кинга было понимание того, что при таких тактико-технических характеристиках имеющихся в фильме злодеев серьёзности не дождёшься — фильм уверенно рулит в сторону гротескной комедии. Лучшие моменты фильма — все чисто комические; шутка про фэн-шуй, гениальная сцена в грузовике, где, если можно так выразиться, баранкой бьют в баранку, удивительная сигарета в зубах главного овцезаводчика после оставшегося за кадром сеанса сомнительной любви с очаровательной овечкой. Хотя ладно, чего уж там, с кровавой стороной дела в фильме тоже всё в порядке — гротескные бараны-оборотни, кровавая баня для инвесторов и замечательное переосмысление финала второй части «Хостела». Другое дело, что есть в «Овце» какая-то необязательность — будто решив, что к этакому фильму относиться серьёзно не положено, и сами создатели делали его сквозь сплошные «хи-хи ха-ха». В принципе, такой подход к фильму, являющемуся всего лишь полуторачасовой версией бессмертного гэга из «Дурного вкуса» с участием овечки и базуки, вполне оправдан. С другой стороны — над этакой шуткой вполне можно смеяться и полтора часа.

Вердикт Кочерыжкина  — комическое трэш-шапито — и смех, и грех, в общем. И животноводство!

Серж Кочерыжкин