Режиссер — Клинт Иствуд В ролях: Клинт Иствуд, Кристофер Карли, Би Ван, Анни Хе, Брайан Хэйли, Джеральдин Хьюз, Дрима Уокер, Брайан Хауи Продолжительность — 116 м
Наверное, сказать про Иствуда и его новый фильм что-то вроде «таких больше не делают» было бы пошлостью и общим местом. Но, чёрт — это же чистая правда. И сказать именно это надо ещё и потому, что и сам «Гран Торино» отчасти про то, как взять пошлость и общее место и сказать так, чтобы они стали единственно возможной правдой.
Пожалуй, самое удивительное в фильме «Гран Торино» — это его невероятная, непривычная уже в современном кино простота. Он сделан как будто максимально естественным образом, как дыхание — и эта его естественность одновременно и обескураживает, и увлекает, и восхищает. Обескураживает в первую очередь потому, что в разговоре о «Гран Торино» непременно начнут всплывать разные штуки, говорить о которых серьёзно давно стало как-то немножко даже неловко. Ну, там — природа насилия в обществе, совесть, самопожертвование, искупление, мораль, Америка, которой больше нет. Да, «Гран Торино» действительно обо всём этом, но он сделан с такой спокойной уверенностью — не с уверенностью даже, а с каким-то подлинным глубинным убеждением, что иначе и быть не может, что это сразу снимает, как накипь, всякое ерничанье и неловкость. Всем поздним работам Иствуда свойственна эта непоколебимая простота, но в истории о зарождающейся дружбе между ворчливым ветераном Корейской войны и азиатским подростком, пытавшимся угнать его главное сокровище, тёмно-зеленый «Форд Гран Торино» 1972 года, она достигает какого-то невероятного уровня. Фильм вышел настолько кристально чистым, что едва не звенит.
Первые две трети фильм разворачивается, как неторопливая бытовая комедия — и это аттракцион, который нужно увидеть собственными глазами, чтобы поверить, что такое бывает. Иствуд здесь на чистой мегатонной харизме превращает в удивительное шоу любое, самое примитивное действие — как он хмурится, как вздыхает, как тащится по лестнице, как стрижёт лужайку, как пьёт пиво на крылечке, как рычит на всех вокруг. Сцена, где Иствуд притаскивает своего невольного ученика к парикмахеру, чтобы показать, как разговаривают настоящие мужики, должна быть непременно увековечена в каком-нибудь вечном зале славы комедии. Ближе к концу закручивается привычная иствудовская драма — и вот уже снова на лица героев ложатся типичные иствудовские точеные тени, заметно отсутствовавшие в более расслабленной части фильма, и начинается самое главное. И там Иствуд делает удивительную совершенно штуку — он снова, так же, как когда-то в «Непрощенном», используя всю мощь культурного мифа, выворачивает наизнанку само понятие американского героя. Звучит очень весомо, оно весомо и есть — но естественность, с которой он это делает, поражает едва ли не сильнее. Это примерно как заглавная песня, которую Иствуд исполняет в финале — только пара легких аккордов на фортепиано да хриплый полу-шёпот самого актёра. Но ничего больше и не надо. Великий американский кинокритик Роджер Эберт начал свою рецензию на «Гран Торино» словами «Когда я вырасту, я хочу стать, как Клинт Иствуд». Я тоже. Таких больше не делают.
Вердикт Кочерыжкина — к чёрту сомнения — идеальное, кристальное просто кино
