Режиссеры — Александр Войтинский, Дмитрий Киселев
В ролях: Григорий Добрыгин, Екатерина Вилкова, Виктор Вержбицкий, Сергей Гармаш, Иван Жидков, Валерий Золотухин, Екатерина Васильева, Юозас Будрайтис, Михаил Ефремов
Продолжительность — 114 мин
Зря всё-таки создатели «Чёрной молнии» посадили своего героя на летающую «волгу». Было бы куда честнее, если бы он рассекал полыхающее закатом московское небо на чёрной летающей «копейке». Потому что «Чёрная молния» похожа на нормальное кино примерно в той же степени, в какой продукция «АвтоВАЗа» похожа на нормальные автомобили. Ключевое слово «похожа»: внешне вроде несомненные сходства налицо, но стоит только начать разбираться, как там всё внутри устроено, только и остаётся, что схватиться за голову.
Как и в случае с «копейкой», честно срисованной с «фиата-124», за спиной у «Чёрной молнии» маячит вполне функциональный импортный первоисточник — а именно «Человек-паук». Правда, «Человек-паук» этот оказался выполненным с оглядкой не на большой Голливуд и не на Сэма Рэйми, а скорее на Тимура Бекмамбетова и тележурнал «Ералаш». По крайней мере, на фильме не покидает ощущение, что представления режиссеров Войтинского и Киселева о кино этими двумя явлениями — Бекмамбетовым и «Ералашом» — полностью исчерпываются. У Бекмамбетова был подсмотрен весь экшен; то есть, подсмотрено его пристрастие время от времени делать что-нибудь крутое в рапиде. А вот его пристальное внимание к каждой крохотной детальке происходящего, маниакальная энергия и умение сохранять связность действий даже на самых бешеных скоростях «Чёрной молнии» в хозяйстве отчего-то не пригодились.
Ах, да — воспроизводить «бекмамбетовщину», судя по всему, так же пришлось в условиях строгой экономии, как будто бы с помощью картонок и цветных карандашей. Так что там, где у Тимура пузырится и кипит красочное компьютерное безумие, здесь порхает туда-сюда плохая мультипликация, а якобы динамичная автомобильная погоня решается простым включением плёнки чуть побыстрее.
«Ералаш» же вдохновил всё остальное — мёртвую, плоскую картинку, гордо незапятнанную ничем, что хотя бы с натяжкой можно было бы назвать визуальным стилем, одинаково неживую интонацию почти всех разговоров, тускло разыгранные очевидные шуточки для пятиклассников, простецкую мораль, для верности проговариваемую прямым текстом каждые минут пятнадцать. Что конкретно вдохновляло создателей на злодейские планы главного злодея (Вержбицкий) и на это невероятное трио советских ученых (Будрайтис, Васильева, Золотухин), не хочется даже думать - ни Бекмамбетов, ни "Ералаш" не заслужили обвинения в таком. Понятно, что в фильме про летающий на придуманном 30 лет нанокатализаторе (на меня не смотрите) «Газ-21» не обойтись без некоторых условностей — как не обходились без них и многие другие, подчас великие фильмы об импортных супергероях. Но работа с такими условностями требует, грубо говоря, достижения особой договоренности со зрителем — здесь подмигнуть, тут встряхнуть, а там сознательно перегнуть палку, в общем, взять в фильме какую-то интонацию, которая уже и даст понять, как нужно к фильму относиться. В «Чёрной молнии» же с общей интонацией обошлись довольно новаторски — её в фильме попросту НЕТ.
Он снят не потому, что его авторы хотели нам о чём-то поведать — скорее, потому, что им дали готовый сценарий и сказали «Снимайте». И такие вопросы, как «зачем мы рассказываем эту историю», «о чём этот фильм», «каким образом нам сделать фильм убедительным и вменяемым» и даже «зачем мы ставим камеру сюда, а не туда», которые приходится решать всем постановщикам в процессе работы, умы создателей «Чёрной молнии», кажется, не посещали вовсе. Вот и выходит, что «Чёрная молния» — это такой набор картинок, который существует не с какой-то целью или по какой-то причине, а просто потому, что существует. Чтобы в финале победитель «Евровидения» Александр Рыбак мог спеть «Я не верю в чудеса, но летит машина в небеса, и теперь я твой супергерой». Защите добавить нечего.
Вердикт Кочерыжкина — бип-motherfuckin’-бип, вот всё, что я могу сказать
