С новой реальностью нулевых творческие люди, прошедшие горнило изменчивых 80-х и необузданных 90-х, справлялись по-разному. Кто-то, как Борис Борисович, просветлился и воспарил над всем, а кто-то, как Юрий Юлианович, бесстрашно полез на передовую новых идеологических схваток. Другие уходили в себя, запирались в бесконечных самоповторах или сходили с ума в бесконечных творческих экспериментах — и только Константин Евгеньевич Кинчев уверенной поступью всё дальше уходил в собственную башню из слоновой кости. Вернее, не совсем так — скорее, он пластинку за пластинкой возводил вокруг себя не башню даже, а целую идеологическую крепость. И новый альбом «Ъ» — это в каком-то смысле манифест целей и воззрений получившегося укреплённого гарнизона под флагом с надписью «Алиса».
«Твёрдых не подмять», торжественно декларирует Кинчев в финале заглавного трека под механизированный, пост-Rammstein ’овский хард-рок, обильно сдобренный клавишными, и это, в общем, можно счесть за девиз «Алисы» на этом альбоме. Кинчев здесь окончательно укрепляется в роли этакого милитаризованного проповедника — он не столько поёт, сколько чеканит свои строчки с монотонным угрюмым напором прокопченного полевого командира, для которого нет других вариантов, кроме победы или смерти.
Другое дело, что на что именно «Алиса» планирует идти войной (или от чего обороняться, не суть), по песням не очень ясно. Кинчев, как единственный автор коллектива, вываливает на слушателя поток могучих образов, которыми он явно что-то такое клеймит. Но вот что именно — разобраться сложно, ибо складываться во внятное высказывание эти образы не торопятся, вплоть до того, что не всегда понятно, где именно тут следует искать подлежащее и сказуемое. «В зоне доступа информации дна, хрустом поступи стену плющит стена» — а? Дальше будет примерно так же — «В подковерной казуистике гниль шельмует правду мистикой, тина — что вода», «И я взят в угли, но не пересечён, так истончается мир, как будто с лика Земли стирают губкою мел времён», «Цитаты бархатных иллюзий исполосованы свинцом, читай как сухорукий лузер нарёкся отцом», «Хвосты крылатых ракет метут слепые углы, всё рефлексируя, что потом».
Хотя иногда в Кинчеве прорывается что-то простое и человеческое — «Эх, земля моя Рассея, всё не так и всё не то», неожиданно простодушно поёт он в шестиминутном «Страхе» — большая часть альбома выдержана именно в такой вот пафосно-громогласной стилистике. В строку к этой плакатной одномерности выполнена и музыка — «Алиса» практически не сходит с рельс размеренного механистического хард-рока, исполненного будто с сознательной ориентаций на минимум индивидуальных характеристик. «Алиса», похоже, берёт сознательный курс на разгон случайных и не очень уверенных в необходимости следования за ними попутчиков — «А с теми, кто не в теме, нечего делить, наши тропы к разным полюсам», объявляет Кинчев в ещё одной программной вещи «Работа», и тут же припечатывает тех, кто не в теме, слепцами. В припеве этой же песни он говорит, что его работа — «жить». Его позиция ясна — вот только кажется, что в своей истовой праведности Константин Кинчев немного забыл, что и работа, и жизнь, и тем более музыка, могут не только стоически выполняться в маршевых ритмах за правое дело, но и являться источниками радости, веселья и счастья.
Иванов-Ножиков, человек с магнитофоном в голове
