Режиссер — Ли Тамахори
В ролях — Доминик Купер, Людивин Санье, Раад Рави, Мем Ферда, Дар Салим, Халид Лэйт, Нассер Мемарзиа, Филип Куэст
Продолжительность — 108 мин.
Пока Серж Кочерыжкин в отпуске ловит мидий и пристреливается к саблезубым тиграм, про кино поговорю с вами я, так уж получилось.
«Двойник дьявола» уже в самом начале вызывает какие-то совсем невообразимые ассоциации: больше всего он похож на «Тысячу и одну ночь», рассказанную в стиле пацанского кино про то, как все получат по справедливости, с немного японскими лирическими отступлениями про отрезанные пальцы. Как при таких, хм, ориентирах держать лицо и напряженное внимание зрителя и не стать трэшем и комедией? Да легко, оказывается.
Ли Тамахори — человек с оригинальным происхождением (его отец — коренной новозеландец маори, а мать — британка) и одним громким фильмом в карьере (двадцатый выпуск бондианы «Умри, но не сейчас» с Холли Берри и Пирсом Броснаном). Вообще-то его карьера и начиналась с вот таких авторских триллеров, на смену которым пришли проходные вещи типа «Трех иксов-два». Что сказать — трижды ура его решению вернуться в старое русло.
За основу «Двойника дьявола» он взял воспоминания вполне реального Латифа Яхии, которого из соображений скорее самолюбования, чем безопасности, однажды нанял в собственные двойники старший сын Саддама Хусейна — Удей. Латиф, по собственному выражению, хороший парень на плохой работе, с ним поделились всеми благами президентского сына, заставив отказаться от одной мелочи — собственной личности. Вообще, в реальности этого кино можно предположить, что все беды Ирака — от Удея Хусейна, а его отец просто выполнял свои сложные обязанности по отношению к народам-сыновьям, отбивающимся от рук. Удей танцует под эмтивишные хиты с одетыми в стразы и леопардовые шмотки девушками, нюхает кокс килограммами, ворует школьниц и поощряет трансвеститов. Латиф ездит за него в горячие точки, выступает перед камерами и проводит «нежелательные» для того встречи. Пока не появляется женщина.
И Удея, и Латифа в «Двойнике» играет Доминик Купер, но если этого не знать, то можно, как и я, до конца сеанса пребывать в уверенности, что актеров двое. Одинаковы с лица, но из ларцов вышли явно разных — арабский воин чести и долга и арабский беспредельщик, в котором собраны все стереотипы про восточную молодежь (ну, вы понимаете — «эй, красавица», ножики из кармана, обильная жестикуляция). Конечно, ни в обычно рафинированном Купере, ни тем более в Санье (она сыграла содержанку Сарап) арабов, как правило, не заподозришь, даже расфокусировав зрение. Однако они на своих местах, как и, кажется, все остальные. Особенно на примере актеров второго плана видно, какая огромная часть хорошего впечатления от «Двойника дьявола» зависит от игры мимикой и жестами.
При том, что эта картина — явный взгляд со стороны, выглядит и построена она весьма по-восточному. В «золотой клетке» Латифа жарким золотом струится даже небо. По пустыне скачут четырехколесные мустанги. За добро платят добром в самый неожиданный и необходимый момент. А подонки, кстати, хватают только девушек с непокрытой головой и в коротких юбках. Наверное, в «Двойнике дьявола» можно усмотреть европейский призыв к восточным странам жить, как они хотят, но только на своей территории. А можно смотреть его как талантливый рассказ о пороке и справедливости, что я и предлагаю сделать.
Если вкратце: современная восточная сказка, снятая новозеландцем в Бельгии при помощи британцев и французов в попытке еще раз понять, какое Восток тонкое дело и почему с ним так тяжело — сказка удачная, страшная, красивая.
Александра Зет
