Режиссеры — Дмитрий Киселев, Александр Котт, Александр Баранов, Леван Габриадзе
В ролях: Иван Ургант, Сергей Светлаков, Алексей Петренко, Ирина Алферова, Петр Федоров, Вера Брежнева, Владимир Меньшов, Сергей Безруков, Гоша Куценко, Виктор Вержбицкий
Продолжительность — 106 мин
Вообще-то с точки зрения конструкции, «Ёлки» — практически идеальная вещь; продолжать ведь возможно почти бесконечно. Оставил парочку старых героев, добавил парочку новых — пожалуйста, готовы «Ёлки 2». Судя по тому, какие очереди стоят в кассы на них, в следующем декабре мы увидим и «Ёлки 3», а потом, скорее всего, и четыре, и пять, и далее в бесконечность.
Схема неизменна — обычные люди по всей стране, связанные незримыми нитями судьбы, коллективно помогают свершиться одному чуду, попутно стараясь урегулировать и собственные, по большей части, сердечные дела. Причем этим незримым связям в самом начале даже подбирается соответствующая новогодняя метафора: «Все мы, как иголки на ёлке — вот это твоя ветка, вот это моя», объясняет на Красной площади добродушный таджикский дворник бывшему красноярскому таксисту Бондареву, успевшему за год переквалифицироваться в московского полицейского курсанта.
Если в прошлом году надо было сделать так, чтобы послание от девочки из детского дома дошло до президента Медведева, то в этом предновогодняя Россия решает задачку чуть более реалистичную. Надо передать пилоту Земляникину (Петренко), что любовь всей его жизни Юлия Снегирева (Алферова), которую он сорок лет каждый Новый год напрасно ждал на Красной площади под курантами, наконец, приехала — как раз тогда, когда он решил, что хватит верить в глупые мечты.
В концерте, помимо мудрого дворника и полицейского курсанта Бондарева, участвуют следующие лица. Пермские сноубордист и лыжник, прущие через полгорода подаренную чуть не укокошенной ими же в прошлой серии бабе Мане чугунную ванну. Екатеринбургская полиция и их земляк-раздолбай (Федоров), пытающийся вернуть себе семью, переодевшись в костюм Деда Мороза. Дедушка с внуком, зимующие на старой и никому не нужной взлетно-посадочной полосе в Вятках. Бывшая девушка Ивана Урганта; злой одинокий депутат; Сергей Безруков с усами в полицейской форме; пьяный Гоша Куценко в костюме красного дракона.
Спору нет, стремление творческой группы «Ёлок» летописать простую, народную Россию — Россию не олигархов и дизайнерских домов, а Россию хрущевок и более-менее рабочего народа — заслуживает всяческих похвал. Плюс та приятная человечность, что примиряла с первыми «Ёлками», периодически прорывается и здесь. Немаловажную роль играет банка зеленого горошка; имеется также без преувеличения прекрасная бессловесная сцена, в которой раскрывается стратегическая роль вовремя примененного мычания по-коровьи. Опять же, набранная в помощь вечным артистам новейшего русского кино молодёжь радует свежими лицами, вселяющими веру в более-менее светлое будущее нашего кинематографа — особенно это касается девочки, играющей роль дочки Безрукова, и замечательной девчушки, к которой приходит Дед Мороз в исполнении Петра Федорова. Да и вечные артисты тоже по-своему молодцы — Куценко, как к нему не относись, всё-таки прирожденный комик, а на Безрукова, когда он играет не очередного поэта-небожителя-легенду, а простого человека, даже приятно посмотреть.
Но при множестве приятных мелочей в целом «Ёлки 2» всё же скорее удручают, чем радуют. По ним прекрасно видно, что заковыристые предновогодние проблемы большинства героев случаются с ними только потому, что авторам непременно нужно устроить им к финалу ещё более заковыристый хэппи-энд. То есть, они не столько стараются сохранять верность простым историям простых людей, сколько подыгрывают сами себе, нагнетая мелодраму, чтобы в конце шарахнуть многотонным серийным катарсисом. И если в каких-то историях (в основном почему-то в Екатеринбурге) получается удержать эту важную искреннюю ноту, то в других (Иван Ургант, на тебя смотрим) творится бесстыдная манипуляция. Любой подкованный зритель мексиканских и прочих сериалов в курсе, что потеря памяти — дурной знак; она обычно случается в каком-нибудь позднем, ближе к десятому сезоне, когда запас фантазии уже благополучно исчерпывается. В «Ёлках» потеря памяти случается уже во второй серии — ай-я-яй.
Когда в финале «Ёлок 2» начинается традиционное уже многоступенчатое торжество доброты и всеобщего счастья, отчётливо понимаешь, что больше всего напоминает проповедуемый этим сериалом сорт предновогодней благостности. Майонез — совершенно безобидный соус при умеренном использовании его с умом, да. А «Ёлки 2» — обильное, по-русски избыточное застолье, где майонез играет роль не столько заправки, сколько вкусовой и смысловой доминанты. Есть вроде можно, но немного и недолго — рано или поздно неизбежно начнёт тошнить.
Вердикт Кочерыжкина — по-русски избыточное изливание предновогодней благостности
