Город — не для птиц?
Красноярск — город-миллионер с очень разнообразной средой. С одной стороны, это зона городской застройки: многоэтажные и частные дома, промышленные и инженерные объекты. Но даже внутри неё для пернатых это совершенно разные места для жизни. С другой — рекреационные зоны (лесопарковые, речные), садово-огородные участки с их кормовой базой и, наконец, зоны специального назначения — свалки и кладбища.
Кстати, на кладбищах зачастую сохраняется более благоприятная среда обитания, чем даже в некоторых парках. Попытка подогнать всё под европейский ландшафт с идеально выстриженными газонами наносит большой вред.
Например, повсеместно удаляются кустарники. Я неоднократно разговаривал об этом с владельцами Троя Парка. А варварская обрезка крон деревьев — это уже настолько избитая тема... Мы поднимали её через депутатов, прокуратуру, снимали сюжеты с телевизионщиками, но изменить ничего невозможно, обрезка продолжается.
Зимой эти «столбы» создают удручающую картину. Летом они вроде бы зеленеют, и кажется, что всё красиво. Но если присмотреться, абсолютное большинство деревьев, грубо обрезанных под столб, — это больные деревья. На них появляются мхи, лишайники, следом идут грибы и бактерии. Вода попадает в расщелины, и запускается процесс гниения. Затем подключаются беспозвоночные вредители. Проходит 10-15 лет, и половина этих деревьев погибает.
А ведь это — среда обитания. Главное для любого животного — это «стол и дом». Дом — это защита и место для размножения, а стол — это корм. Сегодня мы лишаем их и того, и другого. Во многих городах России констатируют, что куда-то исчезли воробьи.
Наш самый обычный домовый воробей, всегда живший рядом с человеком, остался только на периферии: на садово-огородных участках, в припойменных зонах Енисея, на свалках и кладбищах. А из центра города воробьи ушли. Что уж говорить о других насекомоядных птицах?
Большая проблема — отсутствие убежищ. Есть птицы, которые гнездятся на земле, в кустарниках и в дуплах. Кустарники вырубают, старые деревья, где могут быть дупла, — тоже. Естественно, численность дуплогнёздников сокращается. Жители Красноярска, особенно в Академгородке, делают кормушки, и это, конечно, хорошо. Но зимой пойдёшь по лесу — увидишь поползней, полевых воробьёв, но огромных стай синиц и других дуплогнёздников уже нет. Кстати, режим «чёрного неба» на птиц совершенно не влияет, а вот отсутствие корма и дома — критично.
Кто вытесняет привычных обитателей?
Некоторые виды, конечно, получают от соседства с человеком преимущества. Например, утки-кряквы. Они не связаны с кустарниками, их среда — пойма Енисея и острова.
Честные ответы на неудобные вопросыА вот ворон одно время в Красноярске было очень много — по нашим подсчетам, до 50-60 тысяч особей. Они исчезли практически одновременно с мелкими утками, чирками-свистунками, которые раньше встречались в каждой луже. Это последствия мощной вспышки птичьего гриппа, которая пришлась на 2006–2011 годы. После неё вороны остались в основном на периферии, в селах вдоль трактов. Сейчас их популяция понемногу возрождается, но до прежней численности ей далеко.
Свято место пусто не бывает, и на смену одним видам приходят другие. Например, у нас всегда обитала сизая чайка, но была не очень многочисленной. А сейчас её активно вытесняет более крупная и агрессивная серебристая чайка, или хохотунья. Она пришла к нам с водоемов Тувы, заселила Хакасию и уже проникла на Енисей. Километрах в 50-60 ниже Красноярска уже есть её колонии.
Этот вид не пострадал от эпизоотии птичьего гриппа, потому что его исконный ареал — водоемы Монголии, где возбудитель циркулировал всегда, и у чайки выработался устойчивый иммунитет. Она благополучно пережила вспышку и стала занимать освободившиеся экологические ниши.
Другой пример — большой баклан. Сейчас рыбаки бьют тревогу: «Баклан всего хариуса съел!». И действительно, численность его очень высока. Это классический инвазионный вид, его стаи насчитывают сотни, а местами и тысячи особей.
Раньше в нашем крае его не было вовсе. Ближайший очаг обитания — Монголия. Оттуда он расселился сначала в Туву, на Шагонарское водохранилище, где много так называемой сорной, зараженной паразитами рыбы — отличная кормовая база для него. Потом прошел Саянский коридор, появился на озерах Хакасии, а теперь идет по Енисею вплоть до устья Ангары.
Был и второй поток расселения: из Монголии на Байкал и по Ангаре вниз. Эти два потока встретились у нас. Мы рекомендовали внести баклана в перечень охотничьих видов, но его мясо пахнет рыбой, а сама птица очень осторожна, и добывать её сложно. Пока он держится в пределах водохранилищ и выполняет роль санитара, поедая ослабленную, больную рыбу. Но рыбаки утверждают, что он ловит и чистого енисейского хариуса. Вопрос сложный, требующий изучения.
Как влияет глобальное потепление?
Климат, безусловно, оказывает огромное влияние. Еще лет 10 назад шли споры, потепление ли это или просто резкие колебания. Теперь, особенно по северу края, мы видим, что у нас фактически добавился один осенний месяц — сентябрь по температурам стал как прежний август.
Животные очень четко реагируют на эти изменения. Например, гуси теперь прилетают на водоемы юга Красноярского края на две недели раньше и задерживаются осенью тоже примерно на две недели дольше.
У млекопитающих сдвиги ещё заметнее. Дикие северные олени на Таймыре раньше мигрировали к реке Хатанге в сентябре-октябре, а в последние годы первые стада подходят уже в середине июля, а к середине августа достигают мест зимовки в Эвенкии. Сроки сдвинулись почти на месяц! То же самое мы наблюдаем при изучении миграции косули в Тасеевском районе: если раньше пик приходился на середину апреля, то последние лет пять — на первые числа месяца, реагируют на резкое мартовское потепление
В городской черте действуют свои микроклиматические условия. Например, воробьи, живущие в круглогодично отапливаемых помещениях вроде цехов или ТЭЦ, могут размножаться чуть ли не круглый год. У чёрной вороны, сизого голубя, большой синицы и кряквы сроки размножения сдвинулись на 5-10 дней. А у кряквы в городе отмечается до двух, а иногда и трёх кладок за сезон, хотя в природе, как правило, всего одна. Город — это особый микроклиматический участок, который требует от животных дополнительных адаптаций.
Куда мигрируют птицы?
Мы с вами живем в уникальном регионе. Если говорить упрощенно, по долине Енисея проходит зоогеографическая граница. Птицы, гнездящиеся на левом берегу, имеют преимущественно европейское происхождение и мигрируют на запад и юго-запад. А те, что обитают на правобережье, — это выходцы из китайской фауны, и летят они на юг и юго-восток. Школьное представление о том, что все птицы летят на юг, справедливо лишь отчасти. В строго южном направлении у нас летит всего 12-13 % птиц. Основной поток (более 50 %) — на юго-запад, и около 35 % — на юго-восток.
Связано это с плейстоценовым оледенением. Когда ледник отступал, птицы европейского происхождения проникали к нам с запада, а восточного — с востока. Прямому пути с юга мешали Саяны. Даже для таких созданий, как птицы, это было серьезным препятствием. Те же бакланы и чайки не заходили к нам, пока не появились водохранилища, создавшие для них «коридор» для расселения.
Жители Красноярска выраженную миграцию не увидят, за исключением чаек или бакланов над Енисеем. Основной поток идёт ночью. Каждый час на отрезке в один километр пролетает 800-900 птиц. За ночь это 8-9 тысяч. Это огромный поток, особенно мелких воробьиных. Ночью им проще — меньше опасности от хищников и легче ориентироваться по звёздам.
Как помочь и не навредить?
Для животных, требующих особого внимания, существует Красная книга. В первую очередь, туда попадают виды, чья численность резко сокращается. Но бывают и истории успеха. Недавно на совещании в министерстве рассматривался вопрос об исключении из Красной книги одной группировки косули, обитающей к северу от Красноярска — в Сухобузимском, Большемуртинском и Емельяновском районах. Живущая рядом с городом-миллионником и трассой группировка была на грани исчезновения. Благодаря охранному статусу её численность восстановилась, и было принято решение её из Красной книги исключить.
Что касается редких видов, то главная рекомендация для жителей: если вам стало известно место их гнездования, то в период размножения лучше там не появляться, чтобы не беспокоить птиц. И конечно, не нужно «спасать» всех подряд.
Весной можно увидеть «полупьяных» свиристелей, наевшихся забродивших ягод и ранеток. Не трогайте их, через некоторое время они придут в себя и улетят. Недавно писали про лебедя-одиночку в городе. Да, птичку жалко. Но какой смысл её отлавливать? Куда её везти? Сначала нужно договориться с «Роевым ручьем», есть ли у них место. Кроме того, нет уверенности, что птица не больна. Принесете её на своё подворье, а там домашние куры и утки — всё это может очень быстро передаться. Во время эпидемии птичьего гриппа падёж был страшный.
Иногда природа регулирует себя сама. Все помнят случай, когда чайка на острове Татышев при всех напала на суслика. Многие возмущались, ведь суслик — забавный зверек. Но не все знают, что мелкие грызуны являются переносчиками опасных для человека заболеваний, особенно когда их численность становится высокой. Чайки в данном случае просто регулируют популяцию, полностью они сусликов не уничтожат.
Что касается помощи, то обычные кормушки — это хорошо. Наши люди в большинстве своем сердобольные, и в лесопарковых зонах кормушки всегда пополняются. Но это не может компенсировать главного — уничтожения среды обитания.
Беседовала Елизавета Чурилова специально для Newslab
