В начале февраля доллар с евро застыли на бивалютной отметине, означенной правительством. После чего, немного поколебавшись, начали дешеветь касательно рубля. Впрочем, покой нам только снится.
Давайте представим, что доллар растет, как в лихие дни конца января, по 50 копеек, по рублю — в день. Эдак к концу года мы будем иметь 200 рублей за доллар. Как-то оно… даже пессимистам такое не видится. Значит, надо иногда притормаживать. Означать такие торможения как победу над девальвацией еще рано. Ну все равно что чтить семью, в которой считается достижением «вот уже пять дней муж не избивает жену». Надо же, целых пять дней. Сам факт, что такого рода факты проходят по линии достижений, — уже говорит кое-что.
Тень секвестра
Чьим прогнозам и советам верить? Популярным в народе политикам тяжело. Скажешь «трандец идет», и народ тебе пусть поверит, но уже не доверит. Как-то тяжело представить речь Путина в жанре даже не черного скепсиса, но хотя бы черного реализма. Проще тем, кому терять нечего. Вот Чубайса и так не любят. Нечего Чубайсу терять в плане электоральном. Вот Чубайс недавно и озвучил: планировать федеральный бюджет 2009 года надо исходя из 25 долларов за баррель.
То есть, с поправкой на инфляцию доллара, из хорошо знакомой ему цены. В 90-х такая была примерно. Когда как раз Чубайс и планировал. Большой был специалист. По секвестру, в частности. Там такая была игра: парламент как бы очень любил народ и расписывал трату на 1000 бюджетных тугриков, а тугриков оказывалось почему-то 700. Правительство как бы очень не любило народ и потому должно было поделить 700 тугриков среди людей, ожидающих 1000. Накидывать платок на уже раскрытый роток (а парламент продолжал расписывать 2 доходных рубля как 3 расходных, продолжая любить народ в своей голове). Практика такого рода называлась секвестр и хорошо знакома всем, кто помнит 90-е годы, бюджетный дефицит, неплатежи и т. д.
Свой «черный реализм» Чубайс озвучил не абы где, а для начала в Давосе. Какие к тому предпосылки? Нефть упала ценой в три раза, но к февралю 2009 года предложение превышает спрос. В США тянут с разгрузкой танкеров, все хранилища забиты, производство снижено, им просто не надо столько, сколько по инерции закупается. Часть танкеров используют как хранилище. Постойте, мол, пару дней — все равно сливать некуда. Китай также заявил, что стратегический запас нефти у него есть и увеличивать его не надо. Даже в учебниках для 1-го курса писано, что бывает далее. Нефть имеет причины дешеветь и не имеет причин дорожать. Эпоха дешевой нефти продлится не недели и месяцы, а несколько лет — пока мир не выберется из рецессии, как минимум. Как максимум она просто продлится. Буша выбирали, помимо прочих, нефтяники. Обаму выбирали финансисты, им 150 за бочку не надо (а сколько им было надо, можно вспомнить по периоду Клинтона, его выбирали те же самые).
Пессимизм Чубайса не пределен для мира. Ливия так и вовсе верстает бюджет, исходя из среднегодовой цены в… 19 долларов. К каким еще параметрам окружающего мира стоит быть готовым? Простая экстраполяция линейных трендов рисует нам, допустим, такое: нефть по 25 долларов, доллар по 50 рублей, ЗВР по нулям. Если пойдет, как в январе, доллар выберется на такой рубеж где-то к лету, а ЗВР кончатся к зиме. Уравнение такое, что ЗВР могут и сохраниться, но тогда и доллар может быть не по 50, а более и скорее. А можно и доллар иметь по 35, но тогда ЗВР кончатся не к зиме. Нефть тут независимая переменная. Собственно, базовая. Снижение которой истощает и рубль, и ЗВР (при нефти по 150 рублей кризис в России прекращается, ЗВР растут, рубль крепнет, и остается лишь выбирать между планом Путина — 2020 и стратегией Медведева — 2030).
Депрессия в умах
«Ну тогда будет как в 90-е годы», — говорят нам. Но такое воззрение можно проводить уже по разряду оптимистических. Посыл какой? «Тогда выжили и сейчас переживем», «и не такое видали», «за каждым спадом бывает подъем». Это называется оптимизм.
Разница будет хотя бы ментальная. Одно дело — попасть в 90-е из 80-х с их талонами, двухчасовым стоянием за колбасой и «предчувствием гражданской войны». Войны не случилось, а колбаса появилась — уже лепота. Ну денег нет, это да. Так у советских людей их особо и не было, если среднюю зарплату 1989 года положить на средние цены «черного» рынка, это видно (и обнищание начала 90-х будет казаться менее радикальным, если предположить, что оно уже случилось — несколько ранее, просто горбачевский СССР прятал реальную инфляцию). Так вот, совсем иное дело — попасть в 90-е годы из нулевых, когда наличие колбас сочеталось с наличием денег на них у широких масс. Это же, грех сказать, прямо-таки фрустрация какая-то.
Недаром слова «политическая стабильность» рифмуются с «потребительским консенсусом». Или «политический консенсус» — с «потребительской стабильностью», как правильнее? Единство народа с властью обеспечивалось — что греха таить, его уже не таят — балансом потребительских радостей. Топ-менеджерам можно в Куршавель, пока простому пареньку можно в Турцию, вам можно яхту, пока нам можно подержанную «тойоту» и т. д. На условный «куршавель» хватит независимо от того, что капитализация РФ упала в 3—4 раза — с 3 млрд долларов капитала пьют то же самое шампанское, что и с 1 млрд. Медным тазом накрывается потребление массовое, для начала — шопинги и кафе, а если уж возникает аналог 1992 года — еще не голод, но где-то на грани.
Как поддерживать политический порядок в условиях роста, оно понятно. Как делать то же самое в условиях спада? На всем периоде Путина такой закавыки еще не было. Рост и рост. Но тот же Чубайс еще помнит. Другие помнят. Даже президента в 1996 году переизбрали. Тотальный секвестр, как видим, не помеха. Если умеючи. Да при танковой поддержке, как в 1993 году.
Александр Силаев, "Вечерний Красноярск"
