Большой барьер

Каждая эпоха, есть подозрение, находит себя особенной. «Нам выпало жить в переломный момент истории, господа». Некоторым эпохам так кажется. Некоторые имеют на это право. Вот наша, например.

Точка сингулярности

Итак, с чего вдруг «переломный момент истории человечества»? Сначала посмотрим, что говорят оптимисты. Говорят, что прогресс идет не хаотически, а по графику (касательно ли энергетической мощи человечества, сложности ли социума, объема ли информации). Формула роста близка к экспоненте. Наиболее наглядно это там, где всю динамику можно выделить в простом численном показателе. Например, демография. Если прогрессом считается умножение населения Земли, то оно удваивается через определенные промежутки времени, промежутки эти сжимаются, и наступает момент, когда график, следуя формуле, должен превратиться практически в вертикальную линию. Или должен случиться перескок на какую-то другую формулу. Но линейная экстраполяция всей истории приходит вот к этой точке чудного чуда — футурологи от разных наук договорились именовать ее точкой сингулярности: история начинает совершаться почти мгновенно, численность населения стремится к бесконечности. Революция примерно того же рода, что появление жизни из неживой материи или культуры из биологии.

И здесь самое интересное — дата. По формуле бабахнуть должно при жизни большинства ныне живущих, где-то в 2025-2030 годах. Про это с очень большой оговоркой писал академик Капица. Но там сильная оговорка, к которой склонялся он сам — «если развитие пойдет дальше по этой формуле», — сам он скорее за смену формулы, чем за вероятность при своей жизни посмотреть чудо. Но вот, положим, такие ученые, как Александр Панов (физик) или Акоп Назаретян (социальный философ), — они полагают: все пойдет по экспоненте. Скорее всего. То есть точка сингулярности, фазовый переход, и мы увидим нечто такое, что относится к нам как Париж Людовика Четырнадцатого к эре динозавров.

Ну а если поиграть за пессимистов? Прежде всего согласимся с первым тезисом: переломное время, тут спору нет. По графику пойдет или не по графику, такого еще не было. Но возьмем представление о прогрессе как штуке не линейной, но волновой. Именно так выглядит, к примеру, биржевая динамика. Любой рост сменяется коррекцией. На столетнем графике акции все равно обычно растут, но просадки бывают до 90 %.

Возьмем демографию, там тоже не линейно. Например, в верхнем палеолите, когда убили и съели почти все, чем питались ранее, человечество, делать нечего, сократилось в несколько раз (экологическая катастрофа похлеще, чем в 20-м веке). Когда бронзовое оружие сменилось железным и воевать стало много сподручнее — погибло более 50 % всех мужчин на Ближнем Востоке. Когда стали массово воевать с применением пороха, а это Тридцатилетняя война, на многих территориях Европы вырезали до 80-90 % мужчин. Даже самый тупой и очевидный демографический график, как видим, очень далек от прямой линии.

Человеческий фактор

Ну то есть какой-то опыт, который можно назвать житейским, интуитивным, подсказывает — между вероятностью Чуда (а бесконечная плотность истории — это чудо, его невозможно представить, даже если оно возможно в реале) и вероятностью всего лишь Большой Коррекции счесть второе более вероятным. Если прогресс строго линеен, то его формула обрекает нас на Чудо; если все-таки рост имеет волновой характер, то слом роста — в это же время. И это можно представить. Вопрос, какого масштаба откат.

Любой биржевой аналитик скажет: вопрос размера коррекции — это вопрос того, какой именно период роста она корректирует. Коррекция на дневном графике — это одно, на столетнем — другое. И чем сильнее рост, тем сильнее коррекция. И чем дольше не было коррекций, тем она сильнее. Теперь внимание — рост какого периода должен корректироваться? Срезая демографию, экономику, культуру? Иными словами — как давно оно не корректировалось? В вопросе волн восходящих и нисходящих есть такой теоретик от практики биржи Роберт Пречтер, по его графикам — человечество сейчас на пиках тысячелетнего роста, прежде всего экономического.

В лучшем случае откат с них сопоставим с закатом Римской империи (коррекция к последней тысяче лет), в худшем — с кризисом верхнего палеолита (это была бы коррекция примерно к 10 тысячам лет, ко всему периоду от неолитической революции). ВВП и численность населения могут уменьшиться в 10 раз — так уже было.

Какие к тому приметы? А прежде всего — разрыв «суммы технологии» и «суммы антропологии». Ситуация, когда технологический рост не дает прироста реального блага, ибо культура человека не выдерживает. Не в коня корм. Книгопечатание, положим, еще переварили, но уже на Интернете — видно, что буксует и как. Качество совокупного контента всего Инета ниже, чем совокупного контента книгоиздания 20-го века. Если смотреть на соотношение текстов, усиливающих человека, к дезе, шизе и мещанскому бормотанию.

Технологии не вытянут именно в силу того, что антропология утянет назад. «Мы придумаем лекарства, продляющие жизнь человека». Зачем? В реально постмодернистском обществе люди не знают, зачем жить после 30, ведь самое интересное вроде бы кончилось.

«Войну убьет техника войны». Вопрос, кому дать эту технику. Право на ношение огнестрела резко снизит конфликтность среди ответственных мужчин. А вот среди подростков только повысит смертность. Считается, что атомное оружие сняло возможность мировых войн. Так еще изобретатель пулемета, первый аналог которого стрелял уже в Гражданскую войну в США, думал, что он великий гуманист: пулемет-де покончит с войнами навсегда. Ничего. Подождали полвека и положили миллионы тем самым пулеметом. Чтобы атомное оружие сняло возможность войны, нужны сильно иные люди — в 1945 году.

Экономическая свобода 21-го века оборачивается прежде всего свободой кидка, свобода слова — свободой гона и оскорбления и так далее. По большому счету постиндустриал как сумма технологий должен состояться на ином человечестве, нежели наше.