«На черной лестнице», Роман Сенчин

Сборник рассказов о «жизни, как она есть». Герои ведут сонное, растительное, непонятное и неопрятное существование. У них протекают потолки, их бьют гопники, их кидают в полицейский «обезьянник», и им всегда — вот где истинная трагедия! — не хватает денег еще на одну бутылку водки. В последнем рассказе сборника, «Суббота», муж с женой в свой выходной смотрят телевизор, цукают детей и строят планы — вот хорошо бы изменить свою жизнь, начать все с нуля, разорвать замкнутый круг постылой повседневности. Потом они доедят пельмени, немножко поругаются и будут вяло ждать воскресенья. Все как всегда. Ничего не меняется.

Вот говорят — Астафьев, Астафьев. А что, если лет через тридцать не будет на литературной карте Красноярского края никакого Астафьева, а историю отечественной словесности будут представлять книги Романа Сенчина — тоже нашего земляка, даже дважды земляка. Родился в Кызыле, после обретения независимости семье пришлось бежать, купили домик под Минусинском, а сам Сенчин еще успел поработать в Абакане. О минусинской жизни его первая книга — «Минус», о жизни сибирских жителей, мечущихся между огородом, бутылкой и похмельной тоской написан роман «Елтышевы», сделавший Сенчина звездой современной литературы и лауреатом (или финалистом) сразу нескольких престижных премий. «На черной лестнице» — почти то же самое, только упаковано в форму коротких рассказов.

К тому же большинство книг Сенчина написаны от первого лица, и сам Роман Сенчин чаще всего пишет про персонажа, которого зовут Роман Сенчин. Насколько это автобиографично — судить самому автору. Но даже если не знать, насколько тексты Сенчина транслируют частный опыт самого писателя, можно заметить, что благодаря такому приему (в общем-то, довольно распространенному — Лимонов практически все писал от первого лица, и Довлатов, и Веллер, и многие другие) про Романа Сенчина (или «Романа Сенчина» как персонажа) мы знаем практически все. А в сборнике «На черной лестнице» узнаем еще, что автор, оказывается, терпеть не может всяческих «встреч с читателями», потому что не знает, о чем говорить с теми, кто на такие встречи приходит. Заодно узнаем, что Роман Сенчин вместе с другими писателями постоянно мечтает вырваться куда-нибудь из Москвы, совершить творческую командировку, экспедицию за новыми писательскими впечатлениями, но заканчивается это все не то чтобы без приключений, но уж больно эти приключения и впечатления однообразные — снова пьют, снова разговаривают ни о чем, снова толком не знают, чем заниматься на этом свете.

Сенчина часто сравнивают с молодым Горьким, но это, конечно, не так. В его книгах не следует искать красот стиля — их там нет (он вообще пишет на удивление однообразно, никаких ярких находок, игр со словами, сплошная цепочка «я сказал — он пошел»). В книгах Сенчина не найти никаких философских обобщений — он именно что описывает ту жизнь, которая знакома девяноста процентам его потенциальных читателей. Но в том-то, наверное, и фокус его популярности. Прототипы героев и персонажей его книг, скорее всего, сами деньги на книжки не тратят, и не знают, что про них, оказывается, что-то пишут. А остальные читают с чувством легкого превосходства: мол, ну наша-то жизнь еще куда ни шло, не сравнить с этой чернухой и безнадегой в сенчинских рассказах. Так что книгу Романа Сенчина «На черной лестнице» (название дано по рассказу, где описывается, как на черной лестнице барака бухают два друга) можно прописывать в терапевтических целях — читать, сравнивать с собственной жизнью и понимать, что жить еще можно.