Сейчас сложновато поверить, что когда мы впервые встретились с Maroon 5 (господи, уже десять лет назад), о них ещё вполне можно было подумать, как о чём-то вроде рок-группы. Сегодня по этому поводу можно только ехидно хмыкать — в смысле, даже не из-за слова «рок», а из-за слова «группа». Одним из главных авторов на «Overexposed» числится Макс Мартин, шведский кудесник-хитмейкер — да, тот самый Макс Мартин, что сочинил Бритни Спирс её первый ворох хитов.
Не то чтобы всё это — внезапно шокирующее развитие событий. Вокалист Maroon 5 уже третий год заседают в жюри телешоу The Voice, ещё одной из бесконечных версий западной «Фабрики звёзд», а самой успешной песней в истории группы стал прошлогодний дуэт с коллегой по жюри The Voice Кристиной Агилерой, забойный поп-хит «Moves Like Jagger». Но есть и важные нюансы. Да, Maroon 5 осознанно двигались в сторону лощеной попсы ещё со времён второй пластинки «It Won’t Be Soon Before Long» — но тогда они всё же старались ориентироваться на более-менее великих людей; на Принца, на Джексона, на старых героев лейбла Motown. Да что там, даже на их последней пластинке «Hands All Over» та же «Moves Like Jagger» была скорее смешной аномалией, хулиганской выходкой, дурацкой песенкой оторви-да-выбрось.
На «Overexposed» же они берут эту хулиганскую выходку за единственно верный ориентир — и в результате сделали не столько полноценный альбом, сколько такой двенадцатипесенный путеводитель по ипостасям современной радио-попсы. В максимально обезжиренном её виде — тут слышны какие-то отголоски разных музыкальных стилей (то даба, то танцевального фанка, то широкоэкранного Coldplay’евского поп-рока, то хип-хопа и r&b), но конечный итог до обидного одинаков; весь альбом представляет собой такой бесконечный поп-пластилин, тягучую субстанцию, которой необходимо затыкать дыры в радио-эфире. Пластинку слушаешь примерно с той же концентрацией внимания, что и поп-станцию средней руки — что-то всё время энергично бухтит, и отлично, но вычленить какие-то отдельные, особенно удачные моменты потом не сможешь даже под страхом смерти.
