Режиссёр — Хаяо Миядзаки
Продолжительность — 126 мин.
Последний мультфильм великого Хаяо Миядзаки — чёрт, да не важно уже, о чём конкретно он будет, такое нельзя пропускать. Тем более, что на практике выясняется, что «Ветер крепчает» — самая, пожалуй, взрослая работа мастера; в том числе и потому, что здесь он почти полностью отказывается от всякой сказочности и впервые говорит прямым текстом.
Впрочем, ключевое слово — пожалуй, «почти». Миядзаковская версия жизни реально существовавшего авиаконструктора Дзиро Хирокоси (и папа, и дядя великого аниматора собирали на заводе истребители, построенные по его чертежам) вольно переплетается с событиями романа «Ветер крепчает», сочинённого писателем Тацуей Хори, и вообще разворачивается в мире, в котором люди, существовавшие на самом деле, запросто встречаются с литературными персонажами, а итальянский авиатор Джованни Капрони становится ментором главного героя, но только в сновидениях.
Да дело, в общем-то, не только в вольности трактовки исторических событий — чисто визуально созданный Миядзаки на большом экране рукотворный мир настоящей Японии первой половины XX века дышит по-настоящему сказочными цветами и кажется даже чересчур реальным. Даже самые простые (как в реальной жизни, так и в художественном кино) вещи — ветер, шелестящий страницами книги, тень дерева на стене здания, первые капли дождя, падающие на землю, мотыльки, слетевшиеся к фонарю — в его исполнении приобретают какую-то невероятную весомость. Кажется даже, что все мелкие детали, из которых складывается повседневная жизнь — перемены ветра и погоды, случайные разговоры, смешные моменты коммуникации в семье и на работе — для Миядзаки куда интереснее и важнее любых весомых тем.
Миядзаки — безусловно, романтик, но его романтизм — вовсе не следствие близорукости, как у его героя. Он, может, и не говорит совсем прямым текстом о том, что Дзиро Хорикоси в конечном счёте кладёт свою жизнь на то, что его крылатые создания полетят среди прочих целей на Пёрл-Харбор — и эта фигура умолчания заставляет недалёких людей по разные стороны океана волноваться и обвинять его последний мультфильм во взаимоисключающих вещах (в Японии «Ветер» называли «антипатриотичным», в Штатах предлагали бойкотировать за воспевание милитаристской агрессии). Нет-нет, Миядзаки прекрасно знает, чем закончится эта предвоенная идиллия — но сознательно выбирает позицию живописания жизни, во всём разноцветном великолепии её самых мельчайших деталей. Это он останавливается вместе с героями на ночной улице в Дессау, чтобы прислушаться к доносящемуся из окна Шуберту — и он же понимает, как важно показать, что за их спинами в этот момент начинается антиеврейский погром.
Герой «Ветра» — мечтатель, готовый на всё ради своей мечты о блестящих аппаратах, легко разрезающих небесную твердь; и Миядзаки рассказывает нам о мечте и о пути к её достижению, оставляя истинный масштаб трагедии использования изобретений Хорикоси за скобками, но помня о нём ежесекундно. Знаменитая мудрая двойственность Миядзаки, автора, в чьих фильмах почти никогда не бывает однозначно чёрно-белых добра и зла, проявляется и тут — если чистая мечта одного человека о небе в руках других оборачивается оружием смерти, значит ли это, что надо перестать мечтать? У Миядзаки нет ответа помимо того, что содержится в стихотворных строчках француза Поля Валери, которые дали название роману Тацуи Хори, а потом и мультфильму Миядзаки — «Крепчает ветер! Значит, жить старайся!»
Вердикт — замечательный поздний Миядзаки — вдвойне пронзительный от того, что прощальный
