Антонина Сарангова, кандидат биологических наук, доцент кафедры биофизики СФУ
Я не возьмусь комментировать специфику нового вируса. Известно, что он принадлежит к семейству коронавирусов, значит, должен походить на представителей своего семейства, однако, как говорят специалисты, он преподносит сюрпризы.
Поэтому так важно его изучать, чем сейчас и занимаются ученые разных стран. Что касается его распространения, то из разряда эпидемии он перешел в пандемический по признанию ВОЗ (это когда большинство стран охвачено эпидемией).
Почему с Covid-19 все так сложно
Следует принять во внимание, что вирус новый. Лекарства нет, как, впрочем, нет лекарств и от других вирусных инфекций. Но от уже известных вирусных инфекций нас защищает иммунитет, когда мы естественным образом переболеваем, либо, когда нас вакцинируют, как например, ежегодно от гриппа или в детстве от полиомиелита. Про иммунитет к этому вирусу пока не известно, насколько он прочный и как долго держится, потому что слишком мало времени прошло.
О вакцине
Вакцины тоже пока нет, и пока не будет какое-то время, поскольку скомбинировать ее несложно, обладая современными технологиями, но ее испытания требуют времени. Специалисты утверждают, что не менее трех лет. Я полагаю, что вероятность создания вакцины высока, хотя бы потому, что эффективную вакцину от гриппа удалось создать, несмотря на то, что вирус гриппа имеет неприятное свойство быстрой мутации и каждый год он к нам приходит новым. А учитывая, какие силы и средства сейчас брошены на борьбу с этой напастью, то вероятность высока.
Так что же делать?
Как говорят эпидемиологи, эпидемии не лечат, их сдерживают. Три фактора, которые помогут сдержать развитие эпидемии, и все главные. Чтобы сдержать распространение эпидемии, сразу сделали главное — разделили цепочки передачи вируса по возрастам, тем самым, изолировали пожилых людей — фактически их защитили. Дальше потребовалось ограничить возможность передачи среди остального населения: дистанция, маски, перчатки, пропуска, соблюдение гигиены. Нарастить число коечных мест и оснащенность их аппаратами ИВЛ на случай массового тяжелого течения инфекции. Чем тоже активно занялись.
При этом начальная ситуация в нашей стране отличалась тем, что у нас было большое число завезенных инфицированных и они продолжали поступать. Но в каком-то смысле, нам, России, повезло, поскольку мы не были пионерами в борьбе с вирусом. Из опыта других стран (Китая, Италии и остальных) стало известно, что чем старше человек, тем опаснее для него новый вирус. Стало также известно, что если инфекция развивается по тяжелому сценарию с тяжелыми осложнениями, то больничных коек и аппаратов ИВЛ не хватит.
Все эти принятые меры направлены на одно — уйти от экспоненциального сценария развития эпидемии (как в Италии). Уменьшить угол наклона эпидемиологической кривой, растянуть во времени процесс. Обеспечить врачам возможность лечить людей в стационарах. В результате мы имеем низкую смертность при высоком общем числе зараженных людей. Значит, ограничительные меры работают и направлены на сохранение нашего здоровья.
Ирина Гилёва, ведущий научный сотрудник центра вирусологии и биотехнологии «Вектор» (Новосибирск)
Спустя полтора месяца после начала самоизоляции можно сказать, что решение дать регионам возможность действовать самостоятельно в зависимости от ситуации, было верным, поскольку ситуация по стране разная.
Общая тенденция в том, что количество вирусоносителей в первое время было основано на частоте тестирования. Если судить о ситуации с заболеваемостью по Новосибирской области, то, например, за период 11-12 мая количество новых выявленных случаев заражения COVID-19 составило 55, и это меньше, чем сутками ранее. Но сложно сказать, будет ли число новых заболевших уменьшаться дальше (судя по официальной статистике, число заболевших жителей Новосибирской области с 13 по 18 мая выросло всего на 43 человека — прим. редакции). Главное, что оно не удваивается, то есть не растет по экспоненте.
Я считаю, это хорошо при том условии, что люди не соблюдают самоизоляцию.
Помогают ли меры самоизоляции?
По числу гуляющих на улице я вижу, что ответственность людей за свое здоровье ниже среднего. На мой взгляд, народ недостаточно серьезно относится к проблеме, потому что у нас люди не умирают сотнями и тысячами, как в Нью-Йорке, и у нас, к счастью, не случилось итальянского сценария. В таком случае испугались бы.
Но нам всем, безусловно, следует продолжать избегать контактов, соблюдать дистанцию, носить маски, чаще мыть руки. В то же время сложно дать гарантии того, что эти меры абсолютно эффективны, потому что эксперимент не чистый. Если бы условия позволяли разделить какую-то часть людей на две группы и одной предложить соблюдать меры, а другой нет, посчитав в итоге процент заболевших там и там, то можно было бы говорить о конкретной эффективности. Но всё же эти меры не зря диктуются, и наша сознательность должна включиться.
Что делать, чтобы точно не заразиться?
Нельзя с точностью сказать и о том, в каких общественных местах риск заразиться выше. Наверное, в любом месте, где можно столкнуться непосредственно с носителем вируса. Чтобы говорить точно, нужно опять же иметь данные статистики заражения в тех или иных общественных местах — магазинах, общественном транспорте и т.д. Этих данных нет, поэтому ограничения основываются на теории. Сейчас на самых высоких уровнях делаются заключения, что, скорее всего, мы теперь будем жить с этой инфекцией, что она перейдет на уровень сезонного заболевания.
Поможет ли вакцина, насколько она окажется эффективной, тоже говорить пока рано. Нужно, чтобы вакцина была получена, апробирована, чтобы ее разрешили к применению. Насколько я понимаю, испытания только планируются. При этом вариантов вакцины только у нас в стране разрабатывается несколько.
Валентина Кратасюк, профессор, доктор наук, заведующая кафедрой биофизики СФУ
Меры ограничений оправданы, поскольку мы многого не знаем о новом коронавирусе. Можно сказать, что ситуация непредсказуема, но есть методы, которые позволяют сдерживать распространение пандемии.
Если раньше в основном человечество боролось с бактериальными инфекциями, то новое поколение борется с вирусами — меры защиты от них не отработаны. Даже с точки зрения поведения людей: кто-то мог приходить на работу, чихать, кашлять и тем самым заражать других людей, люди не вакцинировались. Нынешняя ситуация помогла выработать общественные меры защиты — теперь эта схема, по которой нас научили жить и защищаться от вирусов. Социальное поведение сильно влияет на статистику — мы в этом уже убедились.
Что касается вакцины, то это дело не быстрое — ее нужно подготовить, затем испытать на животных и людях. Нужно отследить, есть ли от нее польза, отследить последствия, пропускать стадии и торопиться нельзя, хотя научное сообщество и без того торопится.
Дмитрий Черданцев, профессор, доктор медицинских наук, проректор по лечебной работе и развитию регионального здравоохранения КрасГМУ
В КрасГМУ есть группа, которая на основании показателей один раз в неделю составляет версию прогноза развития пандемии. Если основываться на этом прогнозе, можно сказать, что если бы не ввели меры самоизоляции, то к середине мая количество зараженных превысило бы ресурсы здравоохранения.
Речь идет об аппаратах искусственной вентиляции легких, которые нужны для лечения больных с осложнениями. Сейчас, когда действуют ограничительные меры, в регионе удается держать половину коек свободными. Более того, у нас невысокая летальность.
В Красноярске и Красноярском крае с конца марта не работают торговые центры, спортивные объекты, стоматологии — да, мы видим больше людей на улицах, но это не так страшно. Очень многие люди в Москве и Санкт-Петербурге заразились в общественном транспорте — например, в метро, но в Красноярске нет метро, и людей в принципе меньше.
Будем надеяться, что вскоре ограничения можно будет смягчить — если бы не было новых вспышек в северных регионах Красноярского края, уже были бы неплохие показатели. Сейчас главное — обработать два очага, дать прогноз и, вероятно, можно будет постепенно снимать введенные ограничения.
Интернет-газета Newslab с помощью Красноярского краевого фонда науки
