Милейшая комедия про любовь и привидения с молодым (ну, относительно) Дауни-младшим.
Заход там такой — в далеком 1959 году в катастрофе ночного троллейбуса, водитель которого по-свински засмотрелся на ляжки пассажирки соседней машины, ни за что ни про что погибли четыре в сущности хороших человека. В это же самое время в ехавшей по встречке машине появился на свет мальчик Томас — и четыре неприкаянных души по не до конца понятным метафизическим причинам оказались к нему прикрепленными. До поры до времени четверка из чернокожей многодетной мамы, официантки с неустроенной личной жизнью, преподавателя с нераскрытыми певческими амбициями и мелкого жулика, собиравшегося, но не успевшего завязать, таскается за мальчиком в качестве невидимых никому, кроме него, воображаемых друзей. Но когда общение с ними ставит под сомнение вопрос о вменяемости мальчика, они, скрепя сердце, принимают решение исчезнуть. Так они и бродят невидимыми за Томасом, пока тот не вырастает в красивого и нагловатого Дауни-младшего, а с того света не прибывает вдруг водитель троллейбуса с объяснением того, чего они все за Томасом болтаются.
Этот славный мистически-сентиментальный пустячок отличается редкой даже по меркам ранних 90-х годов (когда он и был сделан) неторопливостью. Фильм раскручивается, будто неспешная экранизация толстой и подробной книжки (чем он ни разу не является) — на завязку в 59-м году щедро отдаётся минут двадцать, главную сюжетную коллизию вообще выкладывают только под занавес первого часа (а фильма тут всего час примерно сорок с титрами). Вместо Дауни-младшего, формально главного героя, полфильма по экрану бродят различные дети. Зато во второй половине, там, где становится ясно, зачем заварилась вся эта катавасия (призракам, чьи жизни были несправедливо обрезаны на пути к счастью, нужно с помощью Дауни завершить свои главные земные дела), у него начинается натуральный бенефис — в него по очереди вселяются четыре разных человека, двое из которых женщины. Дауни, понятное дело, отыгрывает на ура, одновременно ужасно точно и без впадения в дурацкие стереотипы (кстати, смотреть, как он перевоплощается в мужчин даже интереснее — потому что изображать женщин вроде немножечко легче).
То есть, с одной стороны всё ужасно прозрачно — компания продюсеров (в продюсерской и сценарной группе — сплошь одни и те же имена, только слегка переставленные местами для видимости разнообразия) посмотрела на кассовые сборы фильма «Призрак» и захотела так же. Но с другой, вот эта неспешность фильма и искренняя человечность актёров (не только Дауни) делают это кино очень обаятельным. Призраки, три десятилетия не способные отцепиться ни друг от друга, ни от Томаса, беззлобно собачатся, как вроде симпатичные друг другу, но порядком и поднадоевшие сотрудники одного кабинета; у Дауни как-то немножко мимоходом, будто случайно, развивается ленивая романтическая линия с ясноглазой Элизабет Шу. В какой-то момент все разом оказываются на концерте Би Би Кинга; к ним выходит Би Би Кинг и, ласково улыбаясь, играет на гитаре. Не происходит ровным счетом ничего более-менее выдающегося — но почему-то очень хорошо. Там есть такой момент — идет Дауни по улице вместе со своими призраками, и они вдруг на ровном месте начинают вместе приплясывать и песенку петь. И глупо это вроде ужасно, а в то же время очень здорово. Вот и со всем фильмом так же.
Сергей Мезенов
