Как вы, несомненно, знаете, в Москве накануне раздали «золотые маски» образца 2012 года. Список лауреатов можно посмотреть вот тут, а почитать про саму церемонию вручения премий, которая проводилась в Большом театре — например, вот здесь или здесь. Лучшим спектаклем большой формы стало «Счастье» в постановке Андрея Могучего в Александринском театре. Будем верить, что и у нас с вами театральное счастье когда-нибудь состоится, и для этого не потребуется эмигрировать в другой город.
Пресса в этом году писала про «Маску» много и усердно, тема регулярно вылезала в топ различных поисков, что лично меня изрядно удивляло. Вряд ли федеральные акулы пера заблуждаются насчет того, какое место театр занимает в жизни современного человека — скорее уж повестка дня после недавних шумных политических событий непривычно отощала. Даже в столицах театры любят без фанатизма — на прошлой неделе я сам убедился, что билеты в «Современник» или МХАT без проблем можно приобрести за сутки до спектакля (впрочем, кто-то может сказать, что это не аргумент).
Как бы то ни было, но преимущество европейской России в списке победителей привычно тотально. На этом фоне любопытно, как и что писали столичные критики о театрах провинциальных, в первую очередь сибирских — омском и барнаульском. Нас с вами больше интересовать должен второй, поскольку спектакль «Мамаша Кураж и её дети» удостоился отдельных реверансов от фестивального жюри, а поставил его в Алтайском театре имени Шукшина нынешний режиссер Красноярского ТЮЗа Роман Феодори.
Было на самой церемонии несколько не то чтобы скандалов, но скандальчиков, в том числе и с политическим душком. Например, режиссер Кирилл Серебренников, победивший со своими студенческими «Отморозками» в номинации «Спектакль малой формы», был оскорблен тем, что телеканал «Культура» вырезал из трансляции церемонии кусок его речи, а именно высказывание, которое на телевидении сочли идеологически неверным. Олег Кулик, авангардный художник, объявляя победителя в другой номинации, посочувствовал томящимся в застенках девочкам из Pussy Riot, но частичному усекновению языка его подвергать не стали (видимо, опасаясь перфоманса похлеще концерта в храме). Федеральная пресса в пику этому вдоволь поиронизировала над тем, что в тот момент, когда оркестр играл «Боже, царя храни», царская ложа почему-то пустовала.
Пустовали и конверты с именами победителей в номинации «Оперетта и мюзикл» — их жюри выбрать не смогло, не создав, впрочем, прецедента, зато породив очередную волну умеренных ахов на тему кризиса направления в отечественных театрах (вот, кстати, пространство равной конкуренции, где могли бы развернуться провинциалы). То, что скандал цензурный СМИ муссировали азартнее, чем скандал культурный, как мне кажется, подтверждает мою же гипотезу — если бы параллельно с «Маской» на Украине уже шел Евро-2012, число россиян, осведомленных о главном театральном событии года, сократилось бы более чем вполовину.
