Каждому укладу - свои закон и мораль. Что хорошо охотникам-собирателям, плохо для аграрной империи. Нормы феодалов не лезут в капитализм. По нормам постиндустриала, если о нем помечтать, огромная часть человечества, во-первых, заядлые иждивенцы, во-вторых, матерые преступники.
Грубо говоря, человечество не пролезает в узкие врата «коммунизма» а-ля братья Стругацкие не от недостатка материально-технической базы. С базой все хорошо. Если ту же робототехнику понимать правильно, не как «здравствуйте, я робот Вася», а как тотальную автоматизацию, - в первых странах она есть. Не пролезает человечество, прежде всего, по состоянию психического здоровья, по уму и по совести.
Каково должно было бы быть законодательство постиндустриала? Но сначала общий вопрос: чему у нас вообще служат законы? Некоему благу целого, скажем так, ради которого можно жертвовать частью, тем более вредной и бесполезной. Немного отвлечемся ради наглядности, разберем нюансы нашего времени.
Правила эпохи
Если мы обратим взоры на нынешний Уголовный кодекс, то найдем там ряд удивительных преступлений. Преступлений, где совершенно нет пострадавшего. Его нет, а преступление есть. Еще больше таких преступлений можно было насчитать в Советском Союзе.
Ну, например, если некто хранит у себя пистолет или мешочек с марихуанкой, то пострадавших тут явно нет. Вот если укуренный человечек начнет стрелять из пистолета по птичкам и попадать по людям, то вот тогда... Но тут уже начинается логика рабов. По ней, например, борьба с изнасилованиями должна быть превентивной и сводиться к поголовной кастрации.
Пострадавшей стороны нет в продаже наркотиков или оружия, в проституции, в порнографии. Ну давайте глянем как свободные люди. Нам могут быть несимпатичны стороны, но нет персонажа, который бы мог предъявить какой-либо ущерб от самого факта купли-продажи. Равным образом нет пострадавших ни в одной из сексуальных перверсий, пока там не имеет место быть изнасилование. Если школьница участвует в конкурсе красоты, значит, она демонстрирует сексуальность - так чего же за секс с ней по обоюдному согласию статья УК? В СССР, напомним, были еще такие удивительные статьи, как за гомосексуализм, тунеядство, коммерцию, свободное общение, чтение книжек и прочее. Даже если взять пресловутую «коррупцию», то добрая половина там - есть такой вот «секс по согласию», где обоим партнерам хорошо, а третьей стороны, чтобы она была пострадавшей, попросту нет.
Вопрос: если все-таки за массой запретов видеть не только озлобленную паранойю, но и некую логику, то какую? Пострадавших людей нет. Но пострадавшая община имеется. Если в индустриальном обществе разрешить тунеядство, бордели, девиации, химические кайфы, хранение огнестрела и прочее, то это не будет нарушением прав личности, это будет точным и честным соблюдением ее прав. А вот производство может упасть, демография пошатнуться, ВВП похериться, война проиграться. Фишка в том, что благо слагаемых не равно благу суммы.
И права людей идут к черту ради общины. Кстати, явное нарушение прав людей легко прощается. Например, если послать прохожего на три буквы, то хулигану в 90% случаев ничего не будет. Если обмануть или оболгать человека, тоже в 90% будешь иметь своим врагом лишь его, но не закон. А чего оно так? Почему очевидные преступления против личности в нашем обществе как бы не преступления?
А они никак не бьют по общему делу, ибо дело не вполне очеловеченное. Индустриальная фабрика будет крутиться, даже если все рабочие будут посланы по сто раз, обмануты, унижены, ходить с разбитыми мордами и в плевках. Канаву они выкопают, конвейер обслужат. Что считается преступлением против человека в таком строе? Лишь то, что делает его нетрудоспособным, - нанесение увечий. Или делает неплатежеспособным, потому нельзя воровать, иначе наш бедолага умрет с голоду, и это уже подрыв ВВП.
Сдвиг по понятиям
Вернемся к нашим постиндустриальным баранам. Логика та же - правила должны поддерживать интересы общего дела. Только вот дело уже совсем другое. Ну вспомните «мир Стругацких» или любую другую утопию на тему хорошего 22-го века. Чем там заняты? Мир там как бы одна глобальная школа, перетекающая в глобальный НИИ и сеть творческих мастерских.
И вот здесь «достоинство человека» уже не пустое. Если раба обматерить, он канаву выкопает, т. е. его функцию это не попортит. Но ежели обматерить профессора, или актера, или ученого - их это попортит. Более тонкий инструмент нуждается в более тонком с собой обращении. Да простится мне цинизм, но в «душу» нельзя плевать там, где «душа» капитализирована как актив. В таком обществе вообще нельзя заняться любимым развлечением наших сограждан: играть на понижение.
Любая полемика имеет печальную особенность идти по уровню самого нижнего собеседника. Просто нет особого смысла быть умнее собеседника, если он сам не признает это различие. Если дать равное право голоса профессору, аспиранту, студенту и школьнику, беседа рано или поздно свалится на уровень школьника. То есть ходить и портить людям общение, маясь комплексом гиперполноценности профессионального идиота, - это значит вести преступный образ жизни.
Огромное количество наших сограждан вот ради этого сейчас ходит в Интернет. Вклиниться в комменты, обозвать кого-то «фашистской гадиной», кого-то «жидом», пожелать «сдохнуть» и хрюкнуть с чувством глубокого удовлетворения.
«Преступления против общины» в постиндустриальном сообществе, скорее всего, будут отменены за отмиранием таковой. 10% несчастных маргиналов вздохнут свободнее. Но представьте мир, где фраза «он дурно воспитан» не артефакт из романа 19-го века, а преамбула приговора? Где хам вне закона, где нельзя быть слишком глупым и слишком шумным, где нельзя оскорблять людей, где крупная клевета и мелкое хулиганство - реальные преступления с наказанием, а вербальным идиотизмом можно заниматься, как сейчас онанизмом - укрывшись, дабы не засекли? Ну это же каждый второй преступник.
Александр Силаев, «Вечерний Красноярск»
