На открытие нового сезона Красноярский музыкальный театр представил премьеру музыкального спектакля «Зойкина квартира» в постановке Александра Зыкова. Проект амбициознейший и задолго до выпуска преподносился не иначе как мировая премьера. Но, увы, более удручающего несоответствия между замыслом и воплощением в нашем музыкальном театре трудно и припомнить.
Впрочем, в том, что касается мировой премьеры, есть своя сермяжная правда. Спектакль на сюжет одноименной пьесы Михаила Булгакова с либретто Юлия Кима и музыкой Александра Розенблата действительно поставлен на сцене впервые. Более того, композитор написал музыку специально для красноярской постановки. Хотя «написал» — громко сказано, уместнее здесь характеристика «скомпилировал». В музыке к «Зойкиной квартире» то и дело звучат цитаты известных мелодий вроде «Постой, паровоз», «Очи черные» или «Цыпленок жареный». Но это единственное, что хоть как-то ложится на слух. В музыке же самого Розенблата нет ни одной запоминающейся мелодии, что попросту противоречит законам жанра. Кстати, изначально с просьбой написать музыку к спектаклю театр обращался к Максиму Дунаевскому. Но то ли гонорар известного композитора оказался за пределами финансовых возможностей театра, то ли у него просто не нашлось времени на эту работу. В итоге имеем то, что имеем…
Тем не менее даже откровенно слабое музыкальное оформление — не самый серьезный недостаток «Зойкиной квартиры». В постановке Александра Зыкова нет ответа на два главных вопроса: о чем спектакль и для чего пьеса Булгакова сегодня вообще взята в репертуар музыкального театра? Точнее, «адаптация» этой пьесы, как охарактеризовали свою работу постановщики. В подобной позиции просвечивает откровенная дерзость в адрес автора (поставить пьесу Булгакова с наскока, за пару месяцев, — это, по меньшей мере, весьма нескромная переоценка собственных возможностей). Плюс нескрываемое пренебрежение по отношению к публике музыкального театра. Такое ощущение, что сильная, качественная драматургия, в понимании постановщиков, не для этого зрителя. А значит, не стоит особо напрягаться.
В результате в спектакле невозможно отметить ни одну хоть мало-мальски осмысленную тему. Комедия ли это о хитроумной нэпманше, устроившей в квартире бордель под прикрытием швейной мастерской и погоревшей на своих иллюзиях? Или же претензия на нечто большее? Постановка Зыкова не дает ответа на эти вопросы. Его «Зойкина квартира» состоит из набора сцен, которые перемежаются подтанцовкой, не вплетенной в ткань спектакля. Что есть здесь эти танцы, что нет — в их использовании ни малейшей ценности. Кроме единственной — и весьма сомнительной: балетные номера Николая Реутова хоть как-то прикрывают смысловые пустоты спектакля, задают ему некую динамику, частично разбавляя скуку, которой веет со сцены с первых же эпизодов.
Равно как этой цели служит и художественное оформление Михаила Мокрова. На яркие краски художник, как всегда, не поскупился — даже оркестранты одеты у него в пролетарские кумачовые рубахи, косынки и буденовки. А дирижер Валерий Шелепов облачен в кожанку и фуражку чекиста. Но этот многозначительный антураж — не более чем маскарад. И никакой внятной привязки к происходящему на сцене.
Но самое печальное, что в этот раз в спектакле Зыкова (в отличие от прежних его постановок в красноярском театре) трудно выделить хотя бы одну актерскую работу. Артисты откровенно беспомощны, каждый играет и поет кто во что горазд — смесь водевиля с отдаленным намеком на трагичность. Вплоть до абсурда, когда на сцене появляются три поющих балерины — среди вокалисток режиссер, похоже, подходящих певиц не нашел? Выглядит этот натужный вокал, мягко говоря, странно. Но да что там балерины — о качественном пении здесь вообще говорить не приходится. Не первый случай в музыкальном театре, когда ради внешней фактуры артистов (соответствующей представлениям режиссера о героях его постановки) жертвуется вокалом. Петь в театре скоро вообще будет некому — впору менять его название на музыкально-драматический… Хотя и драматические возможности труппы, судя по первым двум премьерам нынешнего сезона, под большим вопросом.
И особенно горько и обидно наблюдать все это в спектакле Александра Зыкова. На фоне того безликого репертуара, который выстроился в музыкальном театре в последние годы, постановки этого режиссера выглядели как свет в окошке. Пусть не бесспорные (а столь безголосой Сильвы, как Мария Селиверстова в его «Красотке кабаре», не было в театре, наверное, за всю его историю). Но в них был живой нерв, особенно в «Скрипаче на крыше». В «Зойкиной квартире» нет ничего — ни подлинного драматизма, ни режиссерского и актерского осмысления, ни композиционной внятности. Зачем брать в репертуар спектакль, если для него нет подходящих исполнителей? До каких пор артисты театра будут оставаться заложниками некомпетентного художественного руководства, сколько это может еще продолжаться? Как нельзя в тему оказываются горькие слова героя «Зойкиной квартиры» графа Обольянинова: «Эта власть создала такие условия жизни, при которых порядочному человеку существовать невозможно».
Елена Коновалова, «Вечерний Красноярск»
