Режиссер — Джозеф Косински
В ролях: Джефф Бриджесс, Гарретт Хедлунд, Оливия Уайльд, Майкл Шин, Брюс Бокслейтнер
Продолжительность — 125 мин
28 лет — срок нешуточный; некоторые, бывает, столько не живут. Именно столько лет прошло между «Троном: Наследие» и оригинальным фильмом «Трон», первой в истории кино картиной, которая помещала живых актеров в искусственную среду, полностью воссозданную на компьютере. Сейчас это кажется началом большой революции, да — тогда же публика предпочла более рукодельного спилберговского «Инопланетянина», и «Трон» с треском провалился в прокате.
За прошедшие 28 лет «Трон» приобрел несколько мифический статус — в том смысле, что своими глазами его видели чуть меньше людей, чем активно его обсуждали и полагали, что он крутой. Видимо, этот статус и позволил компании «Дисней» запустить в производство его продолжение. Вернее, запустить — это мягко сказано; в «Наследие» вбуханы такие почти сказочные деньжищи, что любой результат в прокате, который будет меньше полмиллиарда, автоматически станет разочарованием.
«Наследие» действительно смотрится богато — режиссер-дебютант Косински все два часа с увлечением отчитывается за полученные деньги, предъявляя по красочному пикселю на каждую потраченную копеечку. С дизайнерских позиций «Трон» выглядит практически сногсшибательно, причем не только внутри компьютерной программы, где происходит основное действие, но и в реальном мире в начале фильма. С озвучкой от группы Daft Punk, у которой изначальный «Трон» вроде бы ходит в любимых фильмах, всё это и вовсе принимает масштабы роскошного аттракциона.
Немного смешит, правда, что группа Daft Punk временами даёт настоящего Ганса Циммера в духе «Начала», но это не новость — даже обычно хороший композитор Александр Деспла в последнем «Поттере» не удержался от некоторой циммеризации своей музыки. Но в любом случае — на экране что-то всё время красиво светится, за кадром всё время что-то убедительно булькает и бухает, и, в общем, если бы это была новаторская двухчасовая инсталляция или огромный видеоклип, вопросов к «Наследию» не было бы никаких.
Новый «Трон», однако, настаивает на том, что он — художественный фильм; и с таких позиций начинается совершенно другой разговор. Сюжет «Наследия» повторяет историю «Трона» почти один в один. Там программист (Бриджесс) спускался в кибепространство для борьбы с тиранией сверх-программы над прочими программами. Тут сын того же программиста (Хедлунд) спускается в киберпространство, чтобы помочь пропавшему там 20 лет назад отцу в борьбе с тиранией другой сверх-программы, которую он когда-то скопировал сам с себя.
Причем в попытке обосновать всё происходящее в фильме сценаристы забираются в такие дебри, что на выходе возникает полное ощущение, что ты только что посмотрел все три «Матрицы», сконцентрированные в двух часах. Эмоциональный расклад примерно такой же — в первой трети испытываешь чистый восторг от открытия нового удивительного мира (гонка на светоциклах в этой части фильма так и вовсе потрясающая), вторая заговаривает тебе зубы бесконечной мудреной болтовней, а к третьей от бесконечного размаха и свинцовой серьезности происходящего окончательно впадаешь в кому.
И вот что интересно — при всём масштабе компьютеризации происходящего самый главный спецэффект в «Наследии» естественного происхождения, и зовут его Оливия Уайльд. У этой актрисы, знакомой многим по «Доктору Хаусу», совершенно удивительное лицо — когда она улыбается или хитро смотрит, или корчит гримасы — любоваться ей можно бесконечно. Такое стечение обстоятельств тем смешнее, что оно косвенно подкрепляет звучащую в «Троне» мысль о том, что природное неконтролируемое многообразие важнее идеально выстроенной цифровой гармонии. Можно вбухать сколько угодно сил, средств и времени в рисование многих тысяч миллионов упоительных по красоте пикселей, но всё равно они ничего не будут стоить по сравнению с улыбкой и выражением лица одной живой девушки.
Вердикт Кочерыжкина — красивейшая, но бессмысленная штуковина длиной в два часа, имеющая мало общего с кино
