О Лане Дель Рей мы уже мимоходом упоминали три недели назад, теперь пора поговорить о ней чуть подробнее. Так вот, Лана Дель Рей. Настоящее имя — Элизабет Грант. 25 лет. Дочь миллионера. В детстве долго жила в трейлер-парке. В 2010 выпустила дебютный альбом со старомодными песенками про королеву бензоколонки и мотельных русалок. Ничего не получилось. Новые же ее видео собирают миллионы просмотров.
Нынешний триумф девушки, конечно, занимательнее на фоне безвестного дебюта, за которым стоял продюсер Дэвид Кейн, работавший, например, с Полом Маккартни, The Strokes, Linkin Park и бывшей вокалисткой Fleetwood Mac Стиви Никс. И тот альбом был классической американской историей: романтика придорожных кафе, истома прерий, разбитые на хайвее сердца. Будь на «Lana Del Ray A.K.A. Lizzy Grant» чуток кантри (вместо присутствующих, видимо, для соответствия времени трип-хопа и этнического техно), портрет певицы украшал бы сейчас не модные сайты, а кабины дальнобойщиков. Впрочем, вспоминать об этой записи Лана не любит.
Со второй попытки стать известной у Лиззи\Ланы понизился голос и увеличились губы. Но такое может случиться с каждым, а вот 20 миллионов просмотров клипа на «Video Games» действительное достижение. И, по большому счету, именно эта песня — то единственное, ради чего вообще стоит знать о существовании Ланы Дель Рей. При всей игре в ретро — трепетные струнные, тревожная арфа, печальное ф-но — в «Video Games» молодой исполнительнице удалось найти свою — и мало с 60-ми связанную — интонацию. Она даже не столько поет, сколько дует губки: проглатывая фонемы, в ленивой задумчивости, как бы лениво и будто невзначай. Так осеннее солнце светит сквозь старое отекшее стекло.
Эту интонацию за альбом Лана повторит дважды, отдав предпочтение сомнительным звуковым опытам. В целом оставаясь стилизацией под эпоху Дона Дрейпера и Нэнси Синатры, музыка на «Born to Die» пытается подмигивать во все стороны и быть модной. И чем глубже зарываться под винтажные лоскутья, тем страньше и страньше она становится. Например, то тут, то там (громче всего в «Diet Mountain Dew» и «This Is What Makes Us Girls») всплывают рэперские вскрики, эпилептически запинается бит (в «National Anthem»), под разливами струнных что-то начинает посвистывать и похрипывать (в «Million Dollar Man»), а задник песни «Lolita» вообще временами заставляет вспомнить старую индустриальную группу Skinny Puppy. При этом подобные поползновения кажутся случайными и словно бы непроклюнувшимися, обреченными на незрелость. Зачем все это и к чему? Нет ответа.
Но так и во всем образе Ланы Дель Рей, начиная с дебюта, есть что-то незрелое и половинчатое (особенно на фоне Леди Гаги, с которой ее постоянно сравнивают). Девушка не созрела, да, остается ждать осени, играя в видеоигры.
Саша Свистонов
