Выходит в прокат «К чуду», шестой фильм Терренса Малика — довольно удивительная цифра для режиссера, чей первый фильм вышел сорок лет назад. Сейчас великий затворник, раньше способный тратить на один фильм по полдюжины лет, перешёл в немного более спорый режим работы — сразу после «К чуду», снятому за какой-то год, у мастера должно выйти ещё не то три, не то четыре новых фильма, над которым они работает параллельно. Учитывая такую внезапную смену творческого метода, самое время посмотреть на то, что Малик успел снять к этому времени.
Пустоши
Дебютная лента, заставившая всех заговорить о молодом режиссёре — разреженная поэтическая вариация на тему Бонни и Клайда (и заодно духовный предок «Прирождённых убийц»), история юных беглецов от закона, рассказанная совершенно удивительным тоном — одновременно предельно будничным во всём, что касалось самих героев, и возвышенно-романтичным в том, что касалось их природного окружения. К тому же Малик выходит там на интересную американскую тему сотворения собственного мифа — его герои идут на преступления не столько в силу своей какой-то злобности или ещё чего, а поскольку видят в этом скорейший путь к известности. В общем, неудивительно, что после такого дебюта следующий фильм молодого автора ждали уже с некоторым замиранием сердца.
Дни жатвы
И, в общем, не зря — вышедшие через пять лет после «Пустошей» «Дни жатвы» полностью оправдали все возлагавшиеся на Малика надежды. Это был роскошный чувственный эпос об Америке начала XX века, в котором изящно сочеталась романтическая драма про любовный треугольник, задумчивая притча про религиозное сознание и экскурс в американскую историю. Уже здесь оформилась ставшая впоследствии фирменной привычка Малика строить свои сюжеты не столько из конкретных событий, сколько из фигур умолчания. «Дни жатвы» принесли Малику приз за лучшую режиссуру в Каннах, но в прокате едва-едва отбили свой копеечный бюджет.
Тонкая красная линия
А следующей картины Малика пришлось ждать двадцать лет — и это объясняет тот ажиотаж, что возник среди кинозвёзд при известии о том, что режиссёр взялся за новый фильм. Помимо сыгравших в фильме Эдриана Броуди, Джона Кьюсака, Вуди Харрельсона, Джона Си Рейли и Джона Травольты, в фильме снимались Микки Рурк, Мартин Шин, Билли Боб Торнтон, Гэри Олдман, Вигго Мортенсен и Билл Пуллман — и никто из них не увидел себя в законченном фильме. Джорджу Клуни повезло больше — он успевает появиться на пару минут. По рассказам, Малик снимал без сценария и отснял около ста часов материала — фильм в результате в буквальном смысле слова собирался на монтаже. В «Линии» Малик в своей привычной разреженной манере размышлял о войне и её месте в жизни человека — и доразмышлялся до главного приза на кинофестивале в Берлине и семи номинаций на «Оскар» (все награды, впрочем, поделили между собой другие фильмы, в основном «Влюбленный Шекспир» и «Спасение рядового Райана»).
Новый мир
Маликовская вариация на тему истории Джона Смита и Покахонтас (то есть освоения Америки поселенцами) появилась через какие-то восемь лет после «Тонкой красной линии». Визуально роскошное историческое полотно вызвало довольно разносторонние отклики — кто-то на нём засыпал, кто-то впоследствии назвал одним из лучших фильмов нулевых.
Древо жизни
Эпический проект Малика о сути всего сущего, задуманный им ещё в 70-х, принёс режиссеру «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах — и, по сути, окончательно вернул его в строй действующих постановщиков, снимающих кино не раз в десятилетие, а на более-менее постоянной основе. И как бы мы не относились к его новым картинам, ясно одно — так, как Малик, не снимает больше никто. Так что пусть он продолжает — и, пожалуйста, подольше.
