На лицензионном двд выпустили фильм Тодда Хэйнса «Меня там нет» — тот самый, который как бы про Боба Дилана, где этого как-бы Боба Дилана играют шесть разных человек. Удивительная совершенно штука, если разобраться, такой своеобразный крестовый поход против больших голливудских музыкальных байопиков, под которые в последние годы Киноакадемия подрядилась «Оскары» пачками выписывать (ну, в смысле, «Рэй», «Переступить черту» и так далее).
Говорят, после выхода фильма в прошлом году существенное количество фанатов Дилана (а таковыми являются, если говорить обобщенно, примерно половина государства Соединенные Штаты Америки) было возмущено тем, что, мол, самого Дилана, настоящего человека, они в фильме и не увидели. Претензия, на самом деле, довольно странная — Хэйнс ведь с самого начала собственными дилановскими словами предупредил всех об этом, взяв фильму такое название из песни Дилана. На рабочем этапе у фильма было второе название — «Предположения на тему фильма касательно Дилана» — что очень точно отражает то, что в фильме происходит. Хэйнс экранизирует не столько реальную историю реального человека Роберта Аллена Циммермана (настоящее имя Дилана), сколько какие-то общие представления публики о нём. Попутно получается и чрезвычайно занимательное размышление о судьбе Артиста в целом, благо собственная дилановская история предоставляет достаточно материала, чтобы на её основе выстроить огромное количество всего.
Безусловно, людям, разбирающимся в этапах творчества Дилана, смотреть «Меня здесь нет» было бы наверное в разы веселее — но всё-таки рискну предположить, что и без этого знания авторская мысль транслируется вполне понятно. «Диланов» тут, как уже говорилось шесть — сбежавший из дома (или ещё откуда-то) негритенок с гитарой, называющий себя именем певца Вуди Гатри (феноменальный 14-летний дебютант Маркус Карл Франклин), взлохмаченный персонаж, весь фильм дающий показания и называющий себя Артюром Рембо (Бен Уишоу, из «Парфюмера», очень смешно цитирует по буквам французскую фамилию поэта Рембо), фолковый певец рабочих песен протеста Джек Роллинс (Кристиан Бэйл), кинозвезда Робби, сыгравшая Джека Роллинса в одном из фильмов (Хит Леджер), нервический и недопонятный певец Джуд Квин (Кейт Бланшетт) и некий загадочный персонаж Билли (Ричард Гир), обитающийся в не очень понятном мире.
Несмотря на кажущуюся сложность этого построения, фильм смотрится довольно легко — Хэйнс, несмотря на свою довольно многолетнюю уже карьеру и имеющиеся номинации на «Оскар», снимает с дикой энергией зеленого студента киношколы, впервые дорвавшегося до пленки и стремящегося во что бы то ни стало впихнуть в свой первый фильм ВСЕ свои идеи. В кадре появляются страусы и жирафы, в какой-то момент юного Вуди Гатри, упавшего в реку, проглатывает кашалот. Очень много смешного — скажем, в определенный момент герой Бена Уишоу, закуривая очередную сигарету, декларирует правила для творческого человека, намеревающегося скрываться ото всех. «Правило номер четыре — никогда ничего не создавайте. Вас всё равно неправильно поймут».
В фильме правда дико много всего — скажем, практически походя у Хэйнса получается довольно увесистый портрет эпохи 50-х тире 70-х, от разноцветно-обойной семейной Америки до измученного времени окончания Вьетнамской войны. Он также здорово работает и с чисто кинематографическими формами, облекая историю каждого персонажа в свою индивидуальную киноформу, в основном из числа самых распространенных жанров работы с музыкантами. Маркусу Карлу Франклину достаётся ностальгически-легковесное и яркое даже несмотря на многочисленные опасности повествование о судьбе художника в юности, где одно вовремя произнесённое слово может изменить всю дальнейшую судьбу. Бэйл выводится в центре псевдодокументалки о музыканте, с закадровыми комментариями, отрывками из телепередач, комментариями приглашенных экспертов (в одной из таких крошечных ролей появляется вдруг басистка Sonic Youth Ким Гордон под видом выдуманной фолк-певицы) и так далее. Бэйл, кстати, перевоплощается просто фантастически. Уишоу работает в жанре бесконечного интервью, довольно остроумно запаралеленного с допросом. Леджеру везёт меньше остальных — на его герое отрабатываются приёмы типичного байопика про судьбу человека, так что ему приходится в основном ругаться с женой, потом по ней тосковать и кидаться на папарацци. Бланшетт, у которой, кажется, самая длинная (и самая фантастически исполненная) роль оказывается в этаком импрессионистском сочинении на заданную тему, явно вдохновленном такими героями 60-х, как Ричард Лестер и Жан-Люк Годар.
Но хитрее всех получается самый загадочный кусок, с Гиром. Его герой — это даже не совсем производное от Дилана (хотя внешность его, как и в случаях с остальными, смоделирована по конкретному дилановскому периоду), это уже некое мифическое отражение артиста в мифической Америке — которую, кстати говоря, вот-вот должны снести, чтобы построить на её месте шестиполосное шоссе. И когда в финале он уезжает с гитарой на том же примерно товарняке, на который в начале запрыгивал с той же гитарой юный негритёнок Франклин, становится, наконец, ясно, о чём вообще этот фильм — о том, как человек, сумевший своим творчеством оставить след в сердцах огромного количества людей, навеки остаётся бессмертным в этом придуманном пространстве, где обитают герои и кумиры, становится таким же персонажем, как и прочие граждане из легенд, книг и других человеческих историй. И персонаж этот, как ни крути, имеет очень мало отношения к реальному человеку Роберту Аллену Циммерману, или как там ещё его будут звать. О чём-то подобном у Хэйнса уже было в «Velvet Goldmine», где он столь же ловко препарировал глэм-рок — правда, там ему понадобилось выдумывать какую-то фантазийную историю с амулетом Оскара Уайльда или чем-то вроде того. На самом-то деле всё проще — бессмертным артиста делают сами люди. И «Меня здесь нет» — возможно, самая яркая и убедительная история про это, что когда-либо попадалась мне на глаза. Браво, что ли.
С.М.
