БТИ, регистрационная палата, КУГИ, финансовое управление, милиция – учреждения, никоим образом не подчиняющиеся друг другу, «ошибаются» в одном нужном кому-то направлении… Налицо – круговая порука.
Вместо предисловия
Как все получилось легко и чудесно
С таким, как Медведев, наш край расцветет!
Пусть правит чиновник с бандитом совместно.
Для пользы страны ДПК пусть помрет!
Рывок! – говорим, – Инвестиции! Кризис…
Какой для развития выбрать нам путь?
Надежда, опора у нас – малый бизнес!
Которому… шею стремимся свернуть.
Воруют станки и ломают машины,
Большой для «рывка» в экономике труд!
Не лучше ли взять в свои руки дубину
И шею свернуть тем, кто в «лапу берут»?
(Из писем в редакцию)
В предыдущих материалах (статьи «Захват» и «Захват-2») мы рассказывали о методах работы Красноярского краевого управления государственным имуществом (КУГИ) на примере ситуации с деревоперерабатывающим комбинатом «Северный». Речь в них шла о том, что росчерком пера (в самом прямом смысле этого слова) предприятие было лишено практически всей собственности и оказалось на грани закрытия. Несколько сотен его работников были практически выброшены на улицу.
Махинация была произведена крайне незатейливо – в инвентарном деле цех площадью 129 тысяч квадратных метров, принадлежащий ДПК «Северный» и называемый «Цех деревообработки, сушки и пакетирования», чиновники краевого БТИ переименовали в «Главный корпус КИСКа». Сделали это очень просто – зачеркнули одно название и вписали другое. Исправление никто не заверил, не написал, на основании чего оно было сделано… После этого завертелась бюрократическая карусель – цех у ДПК «Северный» комитет по управлению имуществом отобрал без суда, заявив, что это собственность государства. Причем краевая регистрационная палата свидетельство о праве собственности выписала легко, на основании единственного письма, не подкрепленного никакими документами (если кто-то из наших читателей обращался в этот орган, то знает, что для получения подобного документа необходимо собрать огромную кипу справок и документов и запастись терпением).
Получив свидетельство о собственности, КУГИ сдал цех в аренду некоей фирме «Красплитпром» с годовой прибылью в сто тысяч рублей (данные налоговой за прошлый год). В то же время только арендная плата за здание составляет около семнадцати миллионов! При этом был заключен договор, согласно которому «Красплитпром» обязан ежемесячно вносить арендную плату в денежном выражении. Но до сих пор (прошло уже больше года) не заплатил ни копейки!
На вопрос журналиста «Версии», почему это произошло, от директора «Красплипрома» и представителей КУГИ последовал ответ, что в счет оплаты якобы производится ремонт. Но никаких следов ремонта в здании цеха не обнаружено… Более того, в типовом договоре аренды, заключенном с «Красплитпромом», черным по белому сказано, что «текущий ремонт помещения арендатор обязан проводить ЗА СВОЙ СЧЕТ», а значит, ПОМИМО АРЕНДНОЙ ПЛАТЫ. Вместо арендной платы в казну и «текущего ремонта» «Красплитпром», выставивший вооруженную охрану в захваченном с помощью КУГИ помещении, начал вывозить принадлежащие ДПК «Северный» оборудование и продукцию.
После того как судебный пристав по заявлению ДПК наложил на его имущество арест, «Красплитпром» подал на пристава в суд, уверяя, что это их имущество, и продолжает разграбление помещения. Кстати, несмотря на прямой запрет Совета безопасности края на ношение оружия, охранники фирмы «Красплитпром» продолжают разгуливать по цеху с автоматами…
В регистрационной палате края КУГИ было выдано свидетельство о праве собственности на основании письма весьма сомнительного с юридической точки зрения: «Объект недвижимости… отсутствовал в плане приватизации и потому является государственной собственностью…» Никто не поинтересовался, куда девался цех, точно такой же площади, в плане приватизации имевшийся, но под другим названием, и путем подлога документа растворившийся, как сказочный град Китеж… И наконец, кто компенсирует работникам ДПК средства, затраченные на приобретение акций комбината?
Что-то очень странное происходит в коридорах краевой власти. После двух публикаций от лиц, облеченных властью, не последовало никакой реакции, никем из фигурантов предыдущих статей не было сделано даже устной попытки каким-то образом опровергнуть или хотя бы объяснить происходящее. Мало того, чиновники КУГИ с завидным упорством прячутся от сотрудников редакции, не отвечают на телефонные звонки…
Складывается впечатление, что чиновники из различных ведомств и подразделений целенаправленно и последовательно проделали работу по изъятию здания у его законного владельца. Если это не так, то почему несостыковки и несоответствия в юридических документах бросаются в глаза даже дилетанту, тем не менее, они легко принимаются к исполнению ответственными лицами? Вы скажете, что людям, даже облеченным властью, свойственно ошибаться?
Тогда почему, несмотря на настоятельные просьбы руководства ДПК «Северный», никто из ответственных лиц не выехал на место, для того чтобы убедиться, что находящийся в собственности ДПК цех «деревообработки, стружки и пакетирования» и неизвестно кому принадлежащий «главный корпус КИСКа» — одно и то же? Это можно объяснить чрезвычайной занятостью облеченных властью лиц или их излишней доверчивостью – они верят бумаге, составленной их коллегами из другого ведомства, и не считают необходимым ее проверять. Вполне может быть… Но есть же предел доверию?
На основании каких законов, например, принято на веру неизвестно кем сделанное исправление ручкой в инвентарном деле?
Почему Красноярское управление государственным имуществом сдает изъятое у ДПК «Северный» здание в аренду без объявления положенного в таком случае аукциона? Как объяснили автору этих строк, сделано это было по причине… бедности КУГИ. Дескать, объявление в газете о тендере стоит денег, а их у этого уважаемого учреждения нет (средняя цена на подобные объявления составляет 25 рублей за слово). Хорошо, не нашлось у КУГИ двухсот-трехсот рублей на объявление. Если бы в этом случае чиновники сдали цех предприятию солидному, имеющему счета в банках и серьезный бизнес-план по развитию производства, вопрос о тендере, может быть, и не встал бы столь остро. Но почему цех сдается в аренду заведомо неплатежеспособному предприятию?
Почему арендатор, несмотря на наличие договора, не вносит в казну ни копейки, и это совершенно не волнует контролирующие органы? Может, у финансового управления края есть более важные дела? А как тогда депутаты и Счетная палата? Может, провести ревизию всех договоров аренды, заключенных КУГИ? Думается, выяснилось бы много интересного. Кстати сказать, в отличие от федеральных чиновников, у краевых элементарно отсутствует даже телефон доверия, а значит, и вопросы все уходят, как вода в песок…
Совсем недавно на встрече с сенаторами Владимир Путин сказал любопытную фразу: «Вы, законодатели, хорошо знаете, что далеко не все внутренние ресурсы развития сегодня эффективно используются. Будет очень полезно проанализировать ситуацию в регионах именно с этих позиций», - посоветовал сенаторам Президент страны. Может, стоит прислушаться?
Но вернемся к нашим вопросам.
Почему никто не пытается выяснить, на каком основании «Красплитпром» распоряжается имуществом ДПК «Северный» и, несмотря на многочисленные заявления его руководства, не пытается эту деятельность пресечь? Не до этого правоохранительным органам?
В общем, куда ни посмотри – выстраивается странная цепочка: там забыли, тут просмотрели, здесь руки не дошли… И, что характерно, БТИ, регистрационная палата, КУГИ, финансовое управление, милиция – учреждения, никоим образом не подчиняющиеся друг другу… Более того, государственное устройство таково, что эти органы должны друг друга контролировать. И если один где-то просмотрел или ошибся, другой должен поправить, ткнуть носом в букву Закона. Но этого не происходит. Более того, ошибаются и недорабатывают все как-то очень удачно, в одном нужном кому-то направлении…
Мы привыкли ругать депутатов, которые принимают плохие законы. Потому что хотим жить по справедливости. Об этом, конечно, можно сколько угодно рассуждать и спорить. Но главное все-таки, что они, эти самые законы, есть. Плохие или хорошие – неважно. Плохо другое обстоятельство – в нашей стране Закон применяется не по назначению – и зачастую те, кто вооружен им, обращаются с Законом, как им угодно и выгодно.
Другие – просто не хотят думать: должности сделали их послушными и поверхностными, как слой лака на мебели. Они ставят свои закорючки потому, что так «сверху сказали». При этом ни те, ни другие не избавляются от хлопот и опасностей – время от времени Закон жестоко карает за пренебрежение к себе, загоняя взяточников, казнокрадов и головотяпов в следственные изоляторы. Но для прочих это не служит уроком. Потому что алчность сильнее страха перед призрачным наказанием: попадаются, дескать, дураки, а я, если что, обязательно вывернусь…
Версия Ефима Саранского
