Вообще-то Чарли Кауфман - сценарист; в его режиссерском послужном списке пока всего одна картина. Но кто бы ни занимался постановкой фильмов по его сценариям, в них всё равно будет отчетливо заметно что-то очень кауфмановское - бешеная работа ума, злой интеллектуальный юмор, тщательно продуманное выворачивание наизнанку привычных нарративных приёмов, уверенное многочисленное выбивание почвы из-под ног зрителя.
И в то же время - постоянное пытливое размышление на тему самых главных вопросов человеческой жизни. О сущности любви, о сущности творчества. О том, из чего состоит человек. Что делает его собственное «я» уникальным. О том, как вообще можно жить, когда на свете есть смерть. Большие, то есть, темы - но Кауфману удаётся разговаривать на них с иронией. В общем, хороший и большой человек, с какой стороны ни зайди. Посмотрим на его творческий путь.
«Быть Джоном Малковичем»
Громкий двойной дебют двух умнейших пересмешников современного кино - Кауфмана и его частого соратника - режиссера Спайка Джонзи. Фильм настолько насыщенный удивительными идеями, что одно только их перечисление может занять добрых полчаса - секретный седьмой с половиной этаж? Дверка за шкафом, ведущая в голову известного актёра? Женщина, любящая другую женщину только тогда, когда та вселяется в тело мужчины? Чарли Шин с лысиной в роли самого себя? Самое прекрасное, что под занавес это блистательное издевательство над здравым смыслом оказывалось вдруг довольно проникновенной медитацией о том, как проходит жизнь и как невозможно сложно с этим фактом смириться.
«Адаптация»
Второе сотрудничество Кауфмана с Джонзи, в котором он превратил свою неспособность написать новый сценарий в тему своего нового сценария. «Адаптация» так виртуозно и увлеченно вгрызалась в голову творца в кризисе, что в результате выбиралась далеко-далеко за всяческие жанровые рамки (при желании в ней можно найти следы и язвительной комедии про шоу-бизнес, и экзистенциального размышления о творчестве, и триллера про экологию, и драмы про семью) и в какой-то момент незаметно переходила из рук своих создателей в руки своих персонажей.
«Признания опасного человека»
С этим сценарием Кауфмана, созданным по мотивам воспоминаний знаменитого теледеятеля Чака Бэрриса, уверенно дебютировал в режиссуре Джордж Клуни. Мемуары, в которых Бэррис утверждал, что параллельно с работой на телевидении он трудился наёмным убийцей на ЦРУ, были идеальным материалом для Кауфмана - именно в силу того, как неотделимы в них были бардачная реальность и залихватская выдумка. Главный вопрос читателей к книжке Бэрриса - был ли он правда киллером или нет? - хитрец Кауфман блистательным образом оставил без ответа, разыграв всё строго по первоисточнику. И вышел таким образом на тему, которая постепенно начинает казаться для него магистральной - о том, как человек сам выдумывает себе собственную жизнь, и к каким результатам это приводит.
«Вечное сияние чистого разума»
Самый романтический фильм, сочиненный Кауфманом, касался непосредственно роли любви в жизни человека - и в попытках определить эту роль умудрялся забираться влюбленному непосредственно в мозг. Такая благоприятная тема фантастическим образом подстегнула всех участвовавших в процессе создания фильма - «Вечное сияние» уверенно прописалось в фильмографиях режиссера Мишеля Гондри, актёров Кэрри, Уинслет, Вуда и Данст в качестве одного из ярчайших пунктов. И только для Кауфмана «Сияние» оказалось прекрасным, но явно не лучшим дополнением к его творчеству, потому что потом появился фильм...
«Нью-Йорк, Нью-Йорк»
Opus magnum Кауфмана, фильм, ради которого он впервые отважился сам встать за камеру, «Нью-Йорк, Нью-Йорк» (на самом деле носивший типично кауфмановское парадоксальное название «Синекдоха, Нью-Йорк») открыл в Кауфмане автора неожиданно грустного, мудрого и невероятно многослойного. История о драматурге, взявшемся за постановку титанического спектакля на основе собственной жизни, расслаивалась, шла по тупиковым дорожкам, постепенно вязла в нагромождении реальностей и их копий и заканчивалась единственным возможным образом - и параллельно оказывалась самым взрослым и выдержанным выказыванием Кауфмана обо всём сразу. Жить - очень сложно, говорил нам Кауфман; но и другого выхода вроде тоже пока не придумали. Так что лучше всё-таки жить. Прекрасный вывод из фильма о том, как страшна смерть.
