Нет, а что — в этом году «Чужому-3», финчеровскому многострадальному дебюту в большом кино, исполняется 20 лет, а самому Финчеру, кстати, стукнет 50. Самое время оглянуться на все эти годы и попытаться переосмыслить, что за эти 20 лет произошло. Тем более что сейчас в кино по-прежнему идёт «Девушка с татуировкой дракона», его девятая картина, так что набор поводов у нас самый подходящий.
Начав карьеру, как режиссер музыкальных видеоклипов (знаковые клипы Мадонны, Джорджа Майкла, Стинга, The Rolling Stones — его рук дело), Финчер довольно быстро, уже к второй своей картине, заработал себе репутацию чуть ли не главного молодого визионера и человека с невероятным кинематографическим чутьём и талантом. Причем его случай отличался от большинства переметнувшихся в кино клипмейкеров тем, что выразительная стильность его фильмов никогда не была для него самоцелью — ради неё он никогда не жертвовал содержанием, благодаря чему, собственно, мы продолжаем о нём разговаривать и через двадцать лет после не особенно удачного стартового фильма.
«Социальная сеть»
Удивительный эксперимент Финчера, самый не-финчеровский его фильм (в отличие от последовавшей за ним «Девушки», несколько гипертрофированно финчеровской), оказавшийся на тот момент самым большим его успехом — дико захватывающая двухчасовая разговорная драма, состоящая в основном из бесконечных бесед за столами. С «Оскарами», правда, Финчера прокатили, предпочтя сгрузить всё куда более традиционной «Речи короля» — зато наградили позолоченной статуэткой Трента Резнора, сочинившего для «Сети» интересный набор мрачных синтетических пульсаций.
«Зодиак»
Своего рода выпускной экзамен Финчера в университете, или, скорее, блистательная защита диссертации. Эпический детектив на реальном материале с более-менее открытым финалом, «Зодиак» окончательно вывел Финчера из энергичных стилизаторов с пристрастием к макабру (да, да!) в настоящие большие художники. В строгие сюжетные рамки жанрового кино Финчер сумел вместить и яркий портрет эпохи, и историю одержимости делом, и монументальное исследование механизмов функционирования информационного общества, в котором ценность смещается с самого действия на его репрезентацию в информационном пространстве.
«Бойцовский клуб»
Возможно, самый громкий фильм Финчера, изрядно перепахавший целое поколение зрителей, которым посчастливилось впервые встретиться с картиной ещё в восприимчивом возрасте (ваш покорный слуга в их числе), «Бойцовский клуб» — картина далеко не такая простая, как считают те, кто с порога кинулся обвинять Финчера в фашизме. Та бешеная энергия, с которой Финчер разносит в щепки обрыдлое общество потребления и возводит на его обломках бастион мачистско-анархистского сопротивления, вполне способна ввести в заблуждение — за этими могучими выплесками адреналина можно было и не заметить, что к самому этому сопротивлению автор относился с такой же злой иронией, что и к предмету их ненависти. Бомба с двойным, а то и тройным дном, «Бойцовский клуб» по праву занимает позицию ключевого фильма в финчеровском каталоге.
«Игра»
На этот стильный и изобретательный триллер с участием Майкла Дугласа принято смотреть немножечко свысока, как на простое жанровое упражнение будущего властителя дум на пути к своей славе. Тем не менее, «Игра» важна не только как наглядная демонстрация выдающихся визуальных способностей режиссера. Финчер всегда был сильнее заворожен процессами, нежели результатами (кульминацией чего стал тот же «Зодиак»), и «Игра» как раз об этом — о том, как логика функционирования процесса порой может становиться главной и единственной его движущей силой. В этом смысле финал «Игры» оказывается довольно виртуозной ловушкой-обманкой, так же ловко устроенной, как и весь «Бойцовский клуб».
«Семь»
Знаковый триллер середины 90-х, породивший такую волну многолетней моды на фильмы о маньяках, что её последствия ощущаются до сих пор (в частности, все семь или сколько там их было «Пил» полностью обязаны своим существованием этому фильму), «Семь» одновременно являлся эталонным образцом криминального жанра, ломал и перестраивал его правила и воплощал собой нечто гораздо большее, чем простое жанровое кино. Здесь у Финчера впервые появился повод завести свой долгий и важный разговор о взаимоотношениях общества с насилием и насилия с обществом, который, в конце концов, привёл его и к «Бойцовскому клубу», и к «Зодиаку». Но даже если выкинуть за скобки всю серьёзную начинку «Семи» (под одним монологом Кевина Спэйси в роли маньяка-убицы без имени, полагаю, легко бы подписался какой-нибудь Ларс фон Триер), фильм всё равно обладал потенциалом врезаться в память намертво. Этот метроном, эти титры под ремикшированные Nine Inch Nails, эти очки Моргана Фримена, эта привычка героя Брэда Пита почёсывать затылок, его же разбитый нос, эта окровавленная роба Кевина Спэйси, эта финальная коробка, наконец — незабываемых образов и моментов в «Семи» у Финчера было достаточно.
