20 февраля Алексей Алексеевич отметил свой день рожденья вместе со зрителями — сыграл Сорина в спектакле «Чайка».
Как я уже писала, вскоре в театре им. Пушкина ожидается премьера «Старший сын», где Алексей Алексеевич сыграет Сарафанова. А много лет назад в Иркутском драматическом театре молодой актер Алексей Исаченко играл Бусыгина, и в работе над ролью ему помогал сам Александр Вампилов.
Что же касается «Чайки», то по-настоящему я открыла для себя Алексея Алексеевича именно в спектаклях Олега Рыбкина. Как, собственно, и его жену Светлану Ильину. У меня было ощущение, что до появления Рыбкина этих замечательных артистов занимали не в тех ролях. А Ильина вообще почти ничего не играла. Прежний директор краевой драмы Игорь Бейлин открыто ей сказал, что берет в труппу ее мужа.
Рыбкин раскрыл обоих. Уже в первом его спектакле в Красноярске, «Таланты и поклонники» (до сих пор жаль, что его так рано сняли!), Ильина и Исаченко показались отменно. И оба получили награды на краевой «Театральной весне». «Чайка» для них, на мой взгляд, — еще большая вершина.
В день рожденья Исаченко «Чайку» сыграли на сильнейшей энергетике. Артисты не забывали слова, чем нередко грешит Василий Решетников. Но в тот раз он был как никогда ироничен. Что особенно проявилось в его диалогах с Сориным. И немного по-капустному прозвучала патетическая реплика Сорина: «И в 60 лет жить хочется!»
Заречную в день рожденья юбиляра играла Екатерина Аникина, специально приглашенная из Новосибирска. А вот с Машей «Чайке» не повезло — в тот вечер ее играла не Екатерина Соколова, как ожидалось, а Людмила Каевицер. И что бы вы думали? Она опять заранее ухватила ножичек, которым в финале закалывается ее героиня. Подобный косяк Каевицер уже совершила на «Рождественском фестивале» в Новосибирске. А может (скорее всего), все время играет именно так.
Хотя, как слышала, за кулисами некоторые уверяли, что «Людонька — талантливейшая актриса, а то, что случилось в Новосибирске — недоразумение». Угу. На мой взгляд, настоящее недоразумение — присутствие таких актрис на профессиональной сцене. Все заучено раз и навсегда от и до, никогда не оговорится. Но никакого осмысления и наполнения, зачастую кажется, что она вообще не понимает, что делает на сцене. Все мысли у Людмилы Каевицер только об одном — как бы ножичек ухватить, чтобы невзначай куда не завалился, как это произошло на «Золотой маске» в Москве. И подобные «ножички» у нее в каждом спектакле.
Вот и в этот раз в «Чайке». Треплев смахивает книги со стола, потом сбрызгивает его водой и протирает тряпкой. Стол прозрачный, видно, что ножика на нем нет — неужели опять нечаянно смахнул? Ан нет, вскоре Треплев уходит, появляется его мать с компанией, слуга вносит поднос с бокалами, ставит на стол. И в этот момент — меня чуть не порвало со смеху — к столу подбегает Людмила Каевицер, хватает нож с подноса и отбегает в тень. Роковой выстрел еще даже не прозвучал! А она уже изготовилась... В таких случаях только одни слова просятся на язык — нецензурные.
И еще одна показательная деталь. Самое начало спектакля, Маша и Медведенко приходят с купания. А Маша уже при полном макияже (видимо, он несмываемый). Причем из спектакля в спектакль одинаковый — ярко подведенные черным глаза, что в «Темных аллеях», что в «Трамвае «Желание», что вот в «Чайке».
Елена Коновалова
