Похоже, завод ферросплавов в общественном сознании надолго воплотил в себе всё экологическое зло, угрожающее Красноярску. На фоне бесконечных обсуждений, быть или не быть заводу, остальные проблемы городской экологии как-то померкли. Это при том, что Красноярск и сейчас входит в топ самых грязных городов России. Настоящие и будущие экологические угрозы города обсуждались на прошедшей недавно научно-практической конференции экологической организации «Зеленая лига». Но выводы получились странными — по необъяснимой логике, экологические угрозы несут не старые дымящие, а новые малоотходные производства, против которых и был направлен основной пафос собрания.
Зоны безответственности
Пожалуй, главным выводом конференции можно считать то, что красноярцы до сих пор не имеют реальной возможности контролировать и влиять на экологическую ситуацию в городе. Об этом заявил депутат красноярского Горсовета Константин Сенченко, анализируя ситуацию с ужасающим состоянием санитарно-защитных зон промышленных предприятий города.
— Сегодня мы наблюдаем, как крупные компании любыми путями пытаются сократить свою ответственность и вложения в мероприятия по охране окружающей среды. Так, по всем нормативам промышленные предприятия 2 класса опасности обязаны иметь санитарно-защитную зону расстоянием 500 метров и следить за ее состоянием. Однако сегодня компании нашли способ обходить этот норматив. Они оформляют заключение, согласно которому допустимая для них санитарная зона составляет не 500, а 15 метров. Например, завод, а в 30 метрах от него начинается жилая зона. Жители постоянно жалуются на то, что приходится дышать пылью, болеют дети и т.д. Между тем, согласно заключению государственных надзорных органов, уже в 15 метров от завода никакого вреда его производство не наносит. Проблема заключается в том, что соответствующие заключения подписываются на федеральном уровне, и жители Красноярска никак не могут повлиять на ситуацию, — заявил Сенченко.
Коллегу поддержал вице-спикер красноярского Горсовета Александр Глисков: — В городе находится 134 предприятия, которые обязаны иметь санитарно-защитные зоны и благоустраивать их. Однако проведенный нами анализ показал, что около 100 из них не делают в этом направлении абсолютно ничего.
Еще одна проблема, которую отметили депутаты, — нехватка в городе стационарных контрольных постов, делающих замеры состояния воздуха и промышленных выбросов в атмосферу. Это позволяет предприятиям занижать реальные показатели своих выбросов.
— Сегодня все промышленники знают, когда, где и какие посты делают замеры состояния воздуха. Соответственно, свои выбросы предприятия осуществляют в то время, когда замеры не производятся, — пояснил Сенченко. Он добавил, что будет предлагать Горсовету приобрести передвижные лаборатории, которые будут проводить рейды по городу и замерять состояние воздуха.
Горсовет обещает разобраться
Со своей стороны, Александр Глисков заверил экологическую общественность в том, что нынешний Горсовет Красноярска будет уделять вопросам экологии гораздо больше внимания, чем прежний.
— В предыдущем созыве Горсовета проблемы экологии решались где-то на задворках департамента горхозяйства. Поэтому сделано в этом направлении было очень мало. В нынешнем созыве вопросы экологии практически всеми силами с самого начала обозначались как приоритетные. И уже принято одно из первых решений — создать в совете комиссию по экологии, — заявил Глисков.
Впрочем, вице-спикер признал, что кое-каких результатов в вопросах экологии удалось достичь уже и прежнему составу Горсовета. Так, в результате эпопеи с заводом ферросплавов была инициирована поправка в закон края «Об охране окружающей среды». Согласно ей, в случае предполагаемого строительства объекта 1 и 2 классов опасности застройщик должен уведомить об этом краевое министерство природных ресурсов, которое в свою очередь должно уведомить муниципальные образования в пределах 60 км от возможного строительства. Те обязаны провести общественные слушания по этому поводу, а результаты донести до сведения органов власти. Как заметил Глисков, победа эта небольшая, но в других регионах и этого пока нет.
Победа победой, но в Красноярске, как уже сказано, 134 предприятия, и их экологическая опасность связана с тем, что они используют не самые современные технологии. Можно понять позиции радикальных экологов, которые ни за что не отвечают, но депутаты всех уровней должны заботиться об экологии в том числе. Если в угоду экологическому популизму они остановят строительство новых предприятий, то это будет означать не только крах экономического развития, но и крушение всех надежд на благополучную экологию. Просто потому, что главный ущерб экологии наносят старые производства, которые нельзя оставить, если не строить новые, с гораздо меньшим количеством выбросов. При том что главных загрязнителей экологи опять не решились упомянуть. Отчасти это выдает политический популизм конференции. Как показывает опыт серьезных конференций на западе, главной проблемой экологии остаются выхлопные газы автомобилей. Тем не менее, пока еще ни один правоверный эколог не решился заявить сотням тысяч автовладельцев Красноярска, что для того чтобы снять 80% экологических проблем, надо ходить пешком. Пока же Горсовет обещает разобраться и с железногорским могильником.
— Мы вышли с инициативой к краевому Заксобранию о разработке поправок к федеральным законам «Об охране окружающей среды» и «О референдуме», которые, наконец, легализовали бы право общественности принимать решения о строительстве на ее территории опасных объектов. Также в настоящее время планируем ставить вопрос о выносе некоторых промышленных предприятий за пределы города. Например, о переносе нефтебазы говорится еще с советских времен, однако до сих пор вопрос не решен. Хотя в данном случае речь идет о государственной собственности, и проблема упирается только в политическую волю. К сожалению, пока нам не удалось провести слушания среди красноярцев по строительству железногорского «могильника» радиоактивных отходов, но мы будем непременно добиваться этого, — отчитался вице-спикер Горсовета.
Гвоздь программы
Обсуждение пресловутого «могильника» РАО и стало «гвоздем программы» конференции «Зеленой лиги». Еще бы, данный объект уже называют вторым «заводом ферросплавов», поскольку его строительство вызывает не меньшую обеспокоенность экологов Красноярска.
Надо признать, что Росатом в ситуации со строительством подземной исследовательской лаборатории (ПИЛ) по окончательной изоляции радиоактивных отходов (официальное название объекта) пока проявляет нетипичную для себя политику информационной открытости. Так, в июле в Красноярске прошло публичное обсуждение проекта, по итогам которого была создана рабочая группа по общественному экологическому контролю за сооружением объекта. В августе для СМИ и представителей экологических организаций провели экскурсию на место возможного строительства ПИЛ. Наконец, в сентябре руководители предприятий атомной отрасли дали на сайте Newslab.ru онлайн-конференцию, в ходе которой ответили на вопросы красноярцев относительно строительства лаборатории РАО.
Тем не менее, ожесточенные дискуссии по поводу ПИЛ среди красноярских независимых экологов продолжаются. Как показала конференция, часть из них занимает позицию абсолютного неприятия строительства объекта, другая (в основном те, кто побывали на месте вероятного строительства ПИЛ) — соглашаются с необходимостью его строительства, хоть и с некоторыми оговорками.
—В настоящее время на территории России располагаются 1 486 пунктов временного хранения РАО. Строились они еще в советское время и сейчас около 1000 из них пришли в негодность и представляют угрозу для окружающей среды. Росатом, наконец-то, решил сделать благое дело —привести отходы в более безопасное состояние и изолировать их в пунктах окончательного захоронения. И то, что предлагает Росатом, действительно решение проблемы здесь и сейчас — более современных и безопасных методов обращения с РАО, чем предлагаемые, на сегодня нет. Но, на мой взгляд, существуют риски, которые атомщики не учли. Во-первых, не существует «плана Б» — в самом Росатоме признают, что, кроме участка «Енисейский», где сейчас планируется строительство лаборатории, у них в запасе нет другой площадки для размещения долгоживущих и высокоактивных РАО. Во-вторых, проект не предусматривает возможности извлечения РАО в случае каких-то форс-мажоров или изобретения принципиально новых методов обращения с отходами. Технология извлечения, на наш взгляд, должна быть. Наконец, у проекта отсутствуют прозрачные механизмы общественного контроля, — высказался доцент КГПУ им. В.П. Астафьева, представитель международной экологической коалиции «Реки без границ» Александр Колотов.
Надо отметить, что выступление Колотова на конференции «Зеленой лиги» было, пожалуй, единственным более-менее объективным анализом ситуации с «могильником» РАО. К сожалению, некоторые из его коллег занимались откровенным шапкозакидательством, подменяя аргументированные доводы эмоциональными выкриками в духе «долой ваш могильник!». Это удручает, учитывая, что данные люди присутствовали на конференции не как случайные прохожие, а как независимые экологи. Собственно, это означает, что экологом, или независимым экологом, сегодня может назваться любой. К сожалению, квалификационного барьера сегодня не существует, и подавляющее большинство «экологов» не имеют представления о предмете экологии. Увы, вопрос квалификации и экологического просвещения на конференции не поднимался. Складывается впечатление, что никаких реальных доводов против не существует, а пресловутый «могильник» превратился в предмет политического торга.
Глядя из Москвы
Итог дискуссии вокруг строительства ПИЛ подвел приглашенный эксперт — член Общественной палаты РФ, кандидат биологических наук Сергей Симак. Он еще раз подчеркнул, что захоронение РАО — необходимость и единственный на сегодня способ обращения с РАО: — Проблема обращения с радиоактивными отходами на сегодня нерешаема в принципе. Они не подлежат утилизации, их можно только изолировать.
А вот относительно дальнейшего развития атомной энергетики в России Симак выразился категорично — «не вариант».
— Атомная или ядерная энергетика у нас часто выдается как экологически дружественная и безвредная. Это обман от начала до конца. Когда речь заходит о безвредности, ядерщики и их лоббисты лукавят: они не рассматривают весьядерный топливный цикл — от добычи уранового сырья до захоронения РАО. В момент работы самих реакторов, действительно, можно сказать, что воздействие на окружающую среду минимально. (Это, если мы не учитываем форс-мажорные ситуации, примеры которых все знают — Чернобыль, Фукусима. Хотя с 1956 года, когда заработал первый атомный реактор в Обнинске, в мире произошло более 300 больших и малых аварий на объектах атомной энергетики). Однако далее же мы опять приходим к той проблеме, которую пытаемся решить сейчас — образование РАО и необходимость что-то с ними делать. Безотходных атомных реакторов на сегодня не существует. Соответственно, о какой экологичности можно говорить? — пояснил Симак.
Кроме того, по мнению эксперта, развитие атомной энергетики создает прекрасную среду для коррупции и препятствует развитию альтернативной энергетики. — Нас обманывают, говоря, что ядерный киловатт дешев. Это так, если мы забудем, что строительство объектов идет на бюджетные деньги, обращение с РАО идет на бюджетные деньги, ликвидация последствий аварий — также на бюджетные деньги. Все АЭС мира не заработали денег столько, сколько было затрачено на устранение последствий Чернобыльской аварии! При этом у нас усиленно лоббируется развитие атомной энергетики. Причины очевидны: строительство объектов требует огромных капитальных вложений, что предоставляет возможности для откатов, взяток и т.д. Почему у нас не в чести альтернативная энергетика? Да потому что на строительстве, например, ветряков много денег не украдешь, — полагает Сергей Симак.
Убежденность комментатора достойна уважения. Однако настораживает его осведомленность в особенностях механизма бюджетных процессов. Тем временем атомщики придерживаются других позиций, часть которых была представлена на III Железногорском инновационном форуме. В частности, проблема обращения с радиоактивными отходами выглядит практически решенной — всего лишь спустя пару лет после того как над ней всерьез задумались. Видимо, действительно каждый должен заниматься своим делом — «независимые экологи» пугать население, а ученые и инженеры создавать непугающие технологии.
