Восемнадцатилетние испанские девушки, сорокалетние шотландские мужчины, нью-йоркские нойз-террористы — все они настолько прикипели душой к тому, как хорошо и громко рвётся в мир подзвученная электрогитара, что посвятили этому своё творчество. Разбираем несколько свежих гитарных альбомов.
Mourn «Mourn»
Mourn — бодрые юные дебютантки (трое девчонок и один парень) из Барселоны, ведомые вокалисткой с замечательным имечком Джаз Родригес Буено. Юные в прямом смысле — им всем по 18, а басистке, младшей сестре Джаз, и вовсе 15. В такой юности ничего страшного — Джонни Гринвуду тоже было 15, когда его старший брат Колин позвал его в свою группу, которая тогда ещё звалась On a Friday. Сейчас Джонни Гринвуд, как известно, пишет симфонические произведения и музыку к фильмам Пола Томаса Андерсона. По «Mourn», бодрой двадцати-с-небольшим-минутке из 11 песен сырого, наотмашь сыгранного инди-рока, подобных будущих свершений не заподозришь, но, с другой стороны, «Pablo Honey» тоже мало чем намекал на то, что где-то за далёким будущим углом томятся в ожидании своей очереди «OK Computer» и «Kid A». Mourn родились из общей любви Джаз и гитаристки Карлы к Пи-Джей Харви, и это слышно; «Mourn» звучит точь-в-точь как первый альбом Пи-Джей, если бы его записала не щуплая начитанная студентка арт-колледжа, в равной степени тяготевшая к блюзу и панку, а бодрая ногастая старшеклассница с крепкими зубами, которая в ответ на вопрос о Мадди Уотерсе может разве что щелкнуть пузырём жвачки. (Что выглядят участницы Mourn на деле немного поскромнее к делу не очень относится). Эта несколько бездумная юная энергия (там, где Пи-Джей вдохновлялась Библией и древним ирландским фольклором, девчонки бесхитростно обзывают свою самую первую песню «Boys Are Cunts») одновременно умиляет и несколько принижает ценность того, что у Mourn получается. Перед нами альбом, который можно записать только в восемнадцать лет, и это в такой же степени рекомендация, как и повод отойти и подождать, чтобы подросли ещё. Для начала хотя бы настолько, чтобы за желание вместе выпить пива (им) или заняться чем ещё поинтереснее (нам) ничего не грозило.
Idlewild «Everything Ever Written»
А вот у участников шотландского квинтета Idlewild юные годы уже позади — группа собралась 20 лет назад, записала с полдюжины пластинок прогрессирующе-умиротворённого гитарного инди, и в 2010-м ушла на покой. Три года спустя они собрались вновь и записали новый альбом, «Everything Ever Written» — ровно такой, какой британским юношам с гитарами наперевес и пожаром в сердце следует записывать на пороге сорока. Если раньше Idlewild (как и многие до них, и как многие, без сомнения, будут после) целили куда-то в перекрёсток между Pixies и R.E.M., то на новой пластинке они скорее стремятся обернуться кем-то вроде (поздних) Roxy Music. Неспешно-мелодичный гитарный рок здесь регулярно обрамляется разными приметами благородно-взрослого традиционализма типа духовой секции, тёплого ретро-органа, чинных скрипок и пр. Вокалист Родди Вумбл — далеко не Брайан Ферри, да и собственного Брайана Ино в Idlewild отродясь не водилось, так что «Everything Ever Written» проходит в конечном итоге по классу приятной необязательности. Ключевое слово, впрочем, «приятной» — благодаря номерам вроде нежной кантри-поп-песенки «Use It If You Can Use It», симпатичной трёхминутки бодрости «On Another Planet» или элегического финала «Utopia», в котором Idlewild почти что дают The National, к альбому пропадает желание (сильно) придираться.
A Place to Bury Strangers «Transfixiation»
Лично мне главным ключом к творчеству нью-йоркского трио A Place to Bury Strangers всегда виделось то, что их лидер и гитарист Оливер Акерманн держит собственную марку гитарных примочек под названием Death by Audio. Звук APtBS — это действительно такая смерть всему, самому аудио в том числе; Акерманн словно проводит долгоиграющий эксперимент с выявлением того, сколькими ещё способами можно до неузнаваемости исказить звук обычной электрогитары. Его неутомимые изыскания — основной и, в общем, единственный козырь группы, когда-то заработавшей звание самой громкой в Нью-Йорке. A Place to Bury Strangers исповедуют довольно традиционалистский пост-панк нервно-шумного извода жанра, с пульсирующей ритм-секцией и отрешённо-монотонным вокалом, и благодаря варварскому подходу Акерманна к гитарному звуку их привычные вроде бы песни вечно полыхают шумной странностью — свистят, хрипят, воют, показательно задыхаются в собственных звуковых волнах и топят слушателя за компанию. Переживание этакого аудио-катаклизма — опыт довольно любопытный, правда, имеющий смысл исключительно в текущем моменте; как только музыка A Place to Bury Strangers замолкает, от неё не остаётся ровным счётом ничего, кроме ошалелого звона в ушах.
