Инициированным в обширный культ группы посчастливилось отовариться воспоминаниями примерно на всю оставшуюся жизнь (ну, или до следующего концерта кумиров) — Сергей Мезенов, старчески (но мудро) покрякивая, по-доброму позавидовал их радости и бесконечному энтузиазму.
Hey, now, you’re a rock star
Когда знакомишься с Thirty Seconds to Mars образца 2015 года, как-то сразу становится понятно, чего Джаред Лето практически оставил довольно многообещающую и яркую актёрскую карьеру ради группы. Оттарабанивать пятидесятый дубль, пусть даже у самого именитого режиссёра (Финчер, Малик, Аранофски, выбирай — не хочу), изображая кого-то ещё, или выходить на сцену самим собой и попадать в перекрестье полутора тысяч (а где-то и сильно больше) восхищенных юных взглядов — тут без разговоров ясно, что интересней. 15 миллионов проданных пластинок, многомиллионная армия поклонников по всему миру, готовая с замиранием сердца следить за каждым шагом и решением своих кумиров (в соцсети setlist.fm, где пользователи фиксируют списки песен любимых групп, сетлисты 30STM внесены с точностью до мельчайших подробностей — тут хоровое вступление, тут подлиннее кода, тут запустили фанатов на сцену, поджемили такой-то кавер между песнями для смеха) — всё это внушительные достижения, не происходящие случайно, на ровном месте. И концерт Thirty Seconds to Mars, в принципе, даёт довольно исчерпывающий ответ о причинах такого положения дел.
Трудно будет придумать другое такое место в реальной жизни, где можно будет разом увидеть столько восторженных юношей и девушек старшего школьного и младшего студенческого возраста (и вскинутых над толпой сотовых телефонов) за пределами концерта 30STM. Не менее трудно, находясь в (чуть) более осознанном возрасте, разделять тот невероятный энтузиазм, с которым эти юноши и девушки встречают, в общем-то, довольно нехитро устроенную музыку группы братьев Лето. Если задуматься о том, что же, собственно, играют Thirty Seconds to Mars, то получится примерно вот что — много U2 и новой волны, чуть поменьше Depeche Mode и ритмичной электроники, щепотка гитарных риффов от Muse и Queens of the Stone Age, щедрая доза прямолинейного эмо-надрыва, взболтать, но не смешивать, взбить до небес реактивной громкостью и стадионными припевами. Метод несложный, но действенный — избирательно; кому-то вполне может показаться, что его на полтора часа заперли в бесконечном воодушевляющем финале школьной комедии а-ля Джон Хьюз.
В Красноярске выступили мировые легенды трэш-метала
По мотивам опыта, подобного этому, можно сделать всякое. Ну, например, связать страсть молодого поколения к творчеству 30STM с их же хорошо задокументированным пристрастием к чипсам и коле. То есть, штукам, неутомимо проталкиваемым рекламой с астрономическими бюджетами в качестве неотъемлемых атрибутов личной весёлой свободы и встроенности в самый актуальный текущий контекст — про которые мы-то, взрослые люди, прекрасно знаем, что всё дело в быстром сахарном кайфе, и что нормальную правильную еду всем этим не заменить никогда. Можно ворчливо воскресить в очередной раз вечно актуальные (увы) роджер-мёрто-вские слова про то, что ты ту олд фор зис щит. А можно встать в сторонке, чуть присмотреться и попытаться всё-таки понять — куда и как бьёт музыка Thirty Seconds to Mars в эти горячие юные сердца, что вызывает такой неподдельный отклик.
Мы все учились понемногу
Конечно, Thirty Seconds to Mars действительно делают такую авторскую простодушную выжимку из разных музык, бередивших сердца предыдущих поколений. Но разве не примерно в этом же — взять сложное явление, разъять на составляющие, проговорить их максимально простыми словами, повторить их ad nauseam, пока не забрезжит даже в самых тугих умах — состоит весь процесс образования? То есть, Thirty Seconds to Mars исполняют важную социальную функцию — работают таким симулятором, учебным пособием в полный рост на тему «что такое рок-музыка, и в чём её сила». У нас были свои кумиры, учившие нас этому пониманию, и многие из них тоже казались нашим старшим товарищам вторичными — «Агата Кристи» срисовывала у The Cure, Oasis передирали The Beatles, Aerosmith обрабатывали напильником The Rolling Stones, и так далее до бесконечности. Ну, теперь пришёл черёд Thirty Seconds to Mars занимать эту экологически необходимую нишу.
К тому же Джаред и его команда, судя по их поведению на концерте, прекрасно осведомлены обо всех ключевых особенностях своих подопечных, к которым они относятся со смесью снисходительной взрослой иронии и искренней нежности, знакомой всем, кто когда-либо оказывался тем или иным образом во главе группы подростков. Джаред может сколько угодно потешаться над их привязанностью к селфи
(«Это, что, fucking палка для селфи?» — с притворным возмущением разглядывая выхваченные из толпы экземпляры, спрашивает он в какой-то момент. «Что за ерунда!»)
— но в нужный момент сделает видео с поклонниками для Instagram, устроит конкурс, в котором он звонит прямо со сцены случайному поклоннику на сотовый, притащит на сцену российский флаг специально для удачных роликов в YouTube, в общем, пойдёт на все возможные уловки, чтобы по полной сконнектиться со своей аудиторией через все доступные им технологические каналы. На сцене Лето вообще отлично работает на своего зрителя — позирует в стратегически выбранных местах своего светового шоу (отличного, кстати), болтает смешную чепуху со сцены, постоянно норовит вытащить кого-нибудь к себе на сцену, делает многозначительную паузу, пропевая под акустику строчку «Do you really want me?», и потом сам хохочет над коллективной реакцией зала. Он и его ребята делают всё, что в их силах, чтобы поселить в голове своих слушателей простую мысль — что рок-концерт это здорово, что это радость, свобода и эйфория, которая лучше любых других, зачастую более деструктивных способов хапнуть повышенного адреналина. А что музыка кому-то не ахти — да и ладно, кому-то достаточно и этого, а кому не будет, тот пойдёт и найдёт ещё, другого, крутого, более интересного, уже подсев на это эйфорическое переживание.
На выходе из дворца спорта ожидают сплоченным рядком родители с встревоженными глазами — сопроводить отплясавшееся счастливое чадо домой в этот уже поздний и тёмный час буднего дня, вестимо. Всё верно — взрослая жизнь не начинается на первом концерте Thirty Seconds to Mars. Взрослая жизнь начинается в тот момент, когда понимаешь, что пора их отпустить.
