С Натальей мы встретились по случаю открытия ее персональной выставки «Царство SIBERIA». Этот проект создан специально для залов красноярского Музея художника Б. Я. Ряузова и проходит в рамках юбилейного Х Зимнего Суриковского фестиваля искусств, который в этом году посвящен двум памятным датам: 105-летию со дня основания первой в Сибири детской художественной школы № 1 имени Сурикова, а также 125-летию картины «Взятие снежного городка».
Расскажите немного о себе. Где учились и жили до переезда?
Я родилась в Красноярске, училась в Красноярской художественной школе имени Василия Ивановича Сурикова, училась в Красноярском художественном училище. Уехала, когда мне было 19 лет, но я не хотела уезжать отсюда, так сложилась ситуация. Мечтала поступить в Художественный институт, в 1987 году он отделялся от института искусств, открывалась кафедра графики. Но я человек достаточно нестандартный, и так сложно сложилась ситуация на защите диплома, что мне по распределению пришлось уехать в село Казачинское. Там я проработала 6 месяцев в школе искусств, а потом взяла билет на самолет в Ленинград и улетела.
А в чем была причина переезда? В вашем случае переезд это переезд туда или отсюда?
Это переезд отсюда. Я уезжала из Сибири, мне было не важно, куда уехать, хотелось уехать в большой город. Молодость, амбиции, нереализованность — я рвала сознательно с Сибирью.
Вы чувствовали себя состоявшимся художником?
Нет, я была слишком молодая, можно сказать, целеустремленная, конечно, я только начинала творческую карьеру.
Вы приехали в Красноярск и выставляетесь на Суриковском фестивале. У нас многоступенчатое образование, суриковская школа — что это вам дало?
Уточню, что в нулевых я заочно закончила университет Астафьева, но это была формальность, чтобы получить высшее образование.
Больше не училась фактически нигде, только самообразование. Наверное, для меня был важен всегда Красноярск в моей жизни — с одной стороны, это моя молодость, мои хорошие учителя.
С учителями мне крайне повезло — Анна Фирер, Ульманис Гонор Вилисович, Валентин Теплов. Маленькая частица, которая была в них, передалась мне, хотя любимая фраза Теплова: «Шалина моя любимая ученица, но так я ее рисовать не учил». Но для меня разрыв с Сибирью в молодости в результате оказался очень важен. Если бы его не было, я бы не состоялась как художник в таком виде, как я есть.
Переезд в Ленинград был очень стрессовым, я не хотела уезжать, но сделала это сознательно. Я приехала в большой город, где я не выросла, не училась, а в этом случае закрепиться и стать художником крайне тяжело. Я поначалу очень много плакала, я не любила Ленинград. Многие уезжают туда специально, любят город, не живя в этом городе. Город меня отторгал, категорически.
Был момент, когда я решила, что уйду из искусства, не буду художником, я меняла несколько профилей, занималась одно время одеждой, дизайном. Очень рано родила двоих детей, сознательно себя уводила после стресса в молодости от своего призвания. В результате, если есть желание работать и есть огромная тяга, ты будешь этим заниматься. Так получилось, что я добилась, что мы с Петербургом друг друга полюбили. Но Сибирь для меня всегда оставалась неким таким местом, которое ты всегда вспоминаешь с тоской, болью, любовью.
Я часто бываю на разных симпозиумах, за рубежом, в разных городах — и когда знакомлюсь с людьми, я говорю, что я живу в Петербурге, но я сибирячка — это дань уважения земле, где я родилась.
Какие самые большие отличия Красноярска и Санкт-Петербурга для вас?
Для меня — это свобода. Что бы ты ни говорил, но Петербург это город, где есть свобода, свобода во всем — внутренняя, в самовыражении, в пространстве. Причем, это специфическая свобода, в Москве она другая — более коммерческая. А Петербург располагает к творчеству, которое может не приносить доход. Деньги в искусстве — это супер, но приоритеты другие. Для меня важно состояние, что ты можешь делать то, что хочешь. Есть ценности нравственности, но свобода очень нужна.
Другое отличие — в Сибири люди другие. Петербург — есть такое дурацкое выражение — «культурная северная столица», но открытость, человеческие качества, поддержка друг друга — это сильно отличается, выражается только в «сибирском характере». Петербург более холоден.
Есть ли в Петербурге работа для художника, может ли художник там заработать?
У меня всегда было такое мнение: если ты хороший художник, ты всегда заработаешь деньги. Конечно, есть хорошие художники, которые не контактны, которые не могут продать себя. Но моя личная позиция, что художник не должен выглядеть, извините меня, как бомж, он должен нести определенную эстетику, занимать активную жизненную позицию, а не так, что «я такой великий, все должны прибежать меня покупать, я лежу на диване грязный и пьяный, но я великий гений». Хотя такая точка зрения есть у части художников.
Существует ли современное искусство в КрасноярскеДругая грань — начинается коньюнктура, наученные ребята работают на продажу. Многие художники зарабатывают и живут достаточно хорошо. Но у нас такая профессия — приходится долго учиться, и мы уже выходим с каким-то опытом, тогда уже можно активно зарабатывать. Но художник должен быть контактен, чтобы обеспечить себе культурную среду. Существуют государственные программы поддержки художников в виде мастерских с льготной оплатой аренды, но художник должен сам приложить много усилий.
Отличается ли художественная тусовка Санкт-Петербурга от красноярской?
Да, очень сильно. Дело в том, что в Петербурге очень много художников, они все разделены на определенные тусовки. Есть такая гипербогемная, есть андеграундная, есть актуальщики, академисты, их огромное количество. Это большой плюс для художника, он может найти свою среду.
В Красноярске с этим делом сложнее. Если в Петербурге это поле культурное большое, то в Красноярске оно сжато совсем. Если берем академистов, то красноярский Союз художников — около 300 человек, а в Петербурге — 4 с половиной тысячи. Плюс творческие разные союзы. В Питере легко найти свою тусовку и как-то в ней существовать, а в Красноярске это, увы, не так просто.
На данный момент я вижу только условный КИЦ и — Академию и Союз, они очень близки. Черное и белое. И все. Никогда не разграничиваю и не говорю, что это хорошо, а это плохо, хотя и одни, и другие могут так сказать друг про друга. Но вражды не может быть! Вы спрашивали, чем Красноярск отличается от Петербурга — свобода, вот эта свобода. Уровень среды около искусства (и людей, которые не занимаются искусством, но интересуются им, людей, которые вообще не интересуются искусством), как ни странно, диктует свои интересы и влияет на искусство в городе. Я не скажу, что искусство Красноярска провинциальное или более зажато, чем Питерское, здесь есть очень яркие хорошие художники.
Поэтическая инсталляция в галерее Секач
Например, Александр Краснов, Саша Суриков, за Слоновым я вообще с удовольствием слежу. У меня муж Игорь Тишин, он активно выставляется на «Винзаводе» в Москве, так вот с ним и Васей Слоновым работает один из самых крупных московских галеристов одновременно. Игорь Тишин прожил 15 лет в Бельгии, а Вася Слонов нигде кроме как в Красноярске не жил. Казалось бы, абсолютно разная среда, менталитет, взгляд на искусство, но ребята работают на одной из самых крупных площадок Москвы. Конечно, со мной можно поспорить, ведь Вася, скажем так, не множественный персонаж красноярский, но есть и Лена Лихацкая, и Аня Осипова, и другие. Здесь достаточно высокий уровень профессиональной подготовки, но просто маленькое количество художников — но это оправдано, город небольшой.
А вы ощущаете свою принадлежность к какому-то кругу?
В нулевых годах меня можно было отнести к новаторам, обычно мне говорят «свой ярко выраженный стиль», «художник со своим почерком, со своим лицом». При общей ситуации развития искусства на данный момент я активно ухожу в почти традиционное искусство. Русский авангард, обычно меня туда все отсылают. Смесь петербургских традиций с азиатскими корнями. Питер и Красноярск во мне слились.
Стоит ли художникам рваться уехать из Красноярска в Москву или Санкт-Петербург?
Вопрос должен звучать не так. Если есть высокий уровень профессиональной подготовки, хороший учитель, то не надо торопиться уезжать. Если на данный момент устраивает Красноярск, по учебе, по среде, если комфортно — надо здесь работать.
К примеру, в августе я была на академическом пленере в Тольятти. Вот если честно, из Красноярска надо подумать — уезжать или нет, а из Тольятти бегом надо бежать.
Это все в сравнении. Я всегда говорю: сто раз подумай, а лучше прямо сейчас брось заниматься искусством. Чем мне только не приходилось зарабатывать. В 90-е годы я вообще красила стены. Это мне еще везло! Росписи стен, какая-то ерунда, реклама, вручную сделанная. Была хорошая подработка — театральные занавесы к детским спектаклям. Но мне повезло, я зарабатывала только искусством или продажей работ, или монументальной живописью, или полиграфией — ею я занимаюсь до сих пор. Это иллюстрация книг, альбомы, макеты. И педагогика — в Питере очень много этим подрабатывают, это такая подушка, если она хорошо поставлена.
Вы скучаете по Сибири?
Это необъяснимо.
Современное искусство в наследство горожанамЭто как любовь к маме, к собственному ребенку — так и тут, любовь к малой родине. Когда живешь на таком расстоянии, 4500 километров. Это магия, тянет. Здесь остались друзья детства, я ситуацию всю художественную отслеживаю, все выставки знаю, по каждому дню могу рассказать, что здесь открылось. Раньше было сложнее, а теперь информационное поле широкое — Facebook, Skype и так далее. Любовь к малой родине — это никак не патриотизм, это просто нечто интимное.
Не возникает мысли вернуться?
Никогда. И не возникло бы уже. Это для меня вынужденный отъезд, меня Сибирь фактически вытолкнула, это стресс на всю жизнь, с другой стороны — нужно было доказать себе, родине, моим близким, что я состоятельный человек. А вернуться — значило поражение. Хотя я могла спокойно в любой момент вернуться, я прекрасно бы устроилась и работала бы здесь. Для меня уже не важно, где жить — хоть в Брюсселе, хоть в Воронеже, хоть в Пензе, хоть в Берлине, где угодно.
Сейчас для меня не существует города, где я хочу жить. Художник — человек мира и может жить в любом пространстве, передвигаться. Все знают, что я люблю Сибирь до безумия, но при этом я могла бы жить в любом городе, только не в Красноярске.
Выставка Натальи Шалиной открыта в Музее Ряузова до 24 января.
