Обещал как-то написать про «Персеполис» из программы фестиваля французского кино, но что-то замотался. Но не написать всё же нельзя – раз уж обещал. Поэтому расскажу о нём сейчас.
Если вкратце, это такая довольно удивительная штука, причём даже на уровне самой концепции. Автобиографический мультфильм, основанный на автобиографическом комиксе, в котором среди прочего рассказывалось о реальных исторических ужасах, обрушившихся на Иран в конце 20-го века – в общем, да, не совсем похоже на привычные детские мультики по телевизору в три часа дня. Причём «Персеполис» довольно авангарден в плане анимации не только в чисто тематическом, но и, насколько я успел заметить, чисто техническом плане – визуально он сделан просто роскошно, и местами есть такие довольно интересные и неожиданные решения.
В «Персеполисе» также есть одно качество, что роднит его с лучшей литературой с Востока, например, с Салманом Рушди – при всей увлекательности собственной центральной линии он ещё и отлично справляется с функцией такого концентрированного, но ни разу при этом не скучного урока истории. То есть, правда – все эти подробности про то, как дети на улице играют в пытки в шахских застенках, или как девочки-подростки в мусульманской школе хвастаются друг перед другом под партой добытыми пластинками (Bee Gees – это круто, а вот Abba – полный отстой), или про занятия в художественной школе, где рисовать женскую натуру надо по натурщице, с головы до пят закрытой накидкой, а на репродукции «Рождения Венеры» закрашены все «неприличные» места, это попросту больше ниоткуда не узнаешь. И это всё ужасно, ужасно интересно и любопытно.
Но всё же в фильме есть один момент, который мне лично несколько мешает признать его окончательно и бесповоротно великолепным (к чему он очень близко подбирается). Когда смотришь за всей этой автобиографической историей, в какой-то момент ловишь (ну ладно – я ловлю) себя на мысли, что степень описания страданий самой главной героини кажется несколько, ну, не соответствующей тому, что с ней на самом деле происходит. То есть, реально если взять всё её старшее поколение, то оно пережило гораздо больше, чем она, но, тем не менее, ведёт оно себя с куда большим достоинством. Занятно – примерно то же самое, только в ещё большей степени было и ещё в одном значимом произведении молодого автора с Ближнего Востока – в «Бегущем за ветром» Халеда Хоссейни. Там тоже получалось, что старшие – люди из кремня практически, а молодёжь вся какая-то расхлябанная и бесхребетная. И вот я, знаете, что-то не очень уверен в том, что эта самая молодёжь осознанно сама себя так рисует – мне скорее кажется, что они просто рассказывают о себе, наивно полагая, что на свете нет ничего интересней их собственных переживаний (как, впрочем, и многие), и совершенно не замечают, какой получается эффект. Интересно, с чем это связано.
С.М.
