Когда люди рассуждают, что, дескать, некоторое мероприятие «себя исчерпало», обычно подразумевается, что оно перестало выполнять изначально возложенные на него обязанности. Ну, как, например, «Саянское кольцо», которое обрело чрезмерную привлекательность среди ценителей алкогольных пленэров, или скатившаяся к бессодержательным прогулкам по полупустому музею известно-какая-ночь, или IQ-бал, превратившийся в малоинтеллектуальную протокольную вечеринку. Мне же думается, что «исчерпывается» мероприятие в тот момент, когда оно перестает быть событием как таковым. Когда его дату никто больше не обводит в ежедневнике красным кружочком, и даже пресса о нём узнает исключительно из социальных сетей; когда никому даже в голову не придет переживать из-за «сгоревших» билетов или отпрашиваться ради него с работы. Звенящая пустота, в самой серединке которой что-то происходит, но что именно и зачем — непонятно.
Очевидно, что фестиваль «Театральная весна» чиновникам из культурного министерства год от года становится всё менее и менее интересен. Финансовый паек постепенно урезают, крайне неохотно инвестируют в форум административный энтузиазм и организаторские усилия; в итоге можно смело утверждать, что в 2014 году, между 20 и 27 марта, никакого культурного события краевого масштаба в городе Красноярске не происходило. Зачем-то съехались из районов деятели искусства, местные театры неохотно, для галочки, прокатили ещё разок свои премьеры, забредшие на показы зрители, помахивая пригласительными, оглядели выставку достижений театрального хозяйства и разошлись по домам.
Идеализировать, конечно, здесь нечего: формат фестиваля всегда был далек от идеала, поскольку предполагал неясные и непонятные для публики критерии отбора спектаклей, единственным определенным из которых является территориальная принадлежность (то бишь, если театр из города N за год-полтора сподобился на три дрянные премьеры, то хотя бы одну из них в крайцентр везти придется; может быть, её даже наградят). Честно говоря, я не в курсе, сколь высоко котируется в профессиональной среде «Хрустальная маска» и как поступает с очередной такой наградой Роман Феодори. Также я подозреваю, что упраздненные в этом году вечерние актерские «капустники» для многих артистов были хуже тещиных блинов, потому что «для кого? зачем? а когда антрепризы репетировать?». Да, вероятно, что в нынешние трудные времена никаких бюджетных денег не хватит на то, чтобы оплачивать пребывание столичных критиков, которые могли бы не просто восседать где-то по центру зала мрачными тенями, но и регулярно выполнять культуртрегерскую миссию, в том числе и по отношению к прессе. Наконец, о всяческих творческих встречах с приезжими актерами и режиссерами не стоит вообще заикаться; было ли такое когда-нибудь в принципе?
Далее: надо понимать, что в Красноярском крае существует полтора десятка государственных и муниципальных театров; соответственно, премьерные смотрины продолжительностью в целую неделю — это не воскресный съезд филателистов. Нужно ли везти из условного Канска грузовик с декорациями, чтобы выступать перед залом, заполненным хорошо если на четверть? Нужно ли местному театру кроить афишу с оглядкой на мартовское безобразие, особенно с учетом того, что некоторые билеты на коммерчески успешные спектакли превратятся в бесплатные квитки для родственников и чиновников (тут я, правда, окончательно ухожу в область фантастики, потому что не имею ни малейшего представления, как распространяются билеты на «Театральную весну»)?
Трудно, скучно, неудобно, никому не нужно. Конечно, если не проговаривать очевидности вроде того, что такой форум — это единственная возможность для большинства красноярских театралов увидеть, что происходит за городским порогом (а там порой происходят восхитительные вещи), а для творческих коллективов — посмотреть, чем живут их коллеги; что существует множество отлично организованных и наполненных фактурой событий, вроде Большого фестиваля мультфильмов, существование которых никому из зрителей никогда в голову не придет подвергать сомнению; что культурное пространство само по себе не формируется, равно как и имидж региона, а просвещать публику куда проще положительными примерами, нежели запретами.
Но это все слова, это все банальности. Так сложилось, что говоря о весне, мы обычно любуемся чистым небом, молодыми листиками на веточках, свежим воздухом, наконец, в котором уже ощущается дыхание лета. Зима — это темное и холодное время; сквозь пургу разглядеть удается немногое, зачастую только то, что располагается на расстоянии вытянутой руки. Когда 27 марта в КМТ вручат «Хрустальные маски», задумайтесь: стали ли для вас близки, доступны и обозримы театральные горизонты нашего края? много ли вы разглядели молодой поросли? понимаете, чем дышит красноярский театр?
А может быть никакой «Весны» и не было? А может, ну её, такую «Весну», к черту?
Евгений Мельников
