Я, кажется, понял, зачем на свете существует Канье Уэст. В современной большой музыке остаётся всё меньше того, что делается с расчётом на одну реакцию — что человек, услышав что-то впервые, резко поворачивается к динамикам со странной смесью неверия, офигения и восхищения и непроизвольно восклицает что-то среднее между «ЛОЛШТО?!», «Да ну НЕТ» и «ДА ИДИТЕ ВЫ!».
Канье же последние несколько лет, кажется, работает исключительно на эту реакцию. Альбом песен разбитого сердца под автотьюн и синтезатор. Эпическая прог-хип-хопера с гостевым списком длиной в половину полушария. Название нового альбома (это Уэст так про себя, если кто усомнился — сокращенная версия «Йизи»). Обложка нового альбома. Песня под названием «Я — бог». Куплет из неё со словами «Тёр тут как-то с Иисусом, он мне такой „Чё, Йизи, как сам?“». Проекции гигантского лица Канье, исполняющего новые песни, на дома в мегаполисах по всему миру.
Впрочем, стоп — обложку, проекции и название ещё вполне можно отнести к обычным рекламным стратегиям больших артистов нового времени. Daft Punk вскрывают пластинку в своём космическом корабле, Джей Зи объявляет о записи нового альбома в рекламе «Самсунга», Канье проецирует свою физиономию на здания — нормально, чего. Настоящее «ДА ИДИТЕ ВЫ!» начинается, когда включаешь «Yeezus». Когда спродюсированный теми же Daft Punk открывающий трек «On Sight» обрушит на тебя потоки своего едва структурированного цифрового шума. Когда зайдётся барабанным боем, позаимствованным у Мэрилина Мэнсона, триумфальный марш «Black Skinhead» (столь удачно озвучивший на днях ролик нового Скорсезе). Когда завибрируют в печёнках цифровые басы «I Am a God». Когда в «Blood on the Leaves» за пронзительным сэмплом из Нины Симон по ушам жахнет оцифрованными духовыми из ада.
Не сказать, что Канье на «Yeezus» пользуется совсем уж беспрецедентными приёмами — скажем, у той же Бейонси была несколько лет назад дикая песня «Ring the Alarm», состоящая в основном из милитаристской перкуссии и воя сирен. Скорее, он доводит эти приёмы до абсолюта, одновременно до предела обнажая и затачивая на максимальное поражение — ни в одной другой пластинке на относительно недавней памяти не чувствовалось столь непреодолимого голода разрушить что-нибудь прекрасное, будь то навороченная стереосистема слушателя, его уши или же представления о том, как должно звучать современному хип-хопу. «Yo niggaz can’t fuck with me», злобно кричит Канье в «New Slaves», до определенного момента обходящейся без бита в принципе — и, судя по «Yeezus», это не бравада, а простая констатация факта. С ним действительно, гм, нельзя — просто потому, что это он уже. Практически со всем миром.
