В Красноярске состоялась премьера фильма «Любовь в большом городе». Представлять фильм на премьере в кинотеатре «Mori Cinema» прилетел один из исполнителей главной роли Алексей Чадов.
Чадов в миру оказался неожиданно небольшим гражданином — несколько оторопевшие журналистки тут же поинтересовались, какого ему было сниматься в «Любви» вместе с Верой Брежневой, не было ли, мол, проблем, из-за разницы в росте. Чадов, не дрогнув, поведал в ответ, что Вера Брежнева, в общем, сама примерно такая же, как он. Актёр вообще оказался довольно приятным и остроумным рассказчиком — рассказал, например, о том, что съемочный день в Нью-Йорке стоит даже дешевле, чем съемочный день в Москве, или о том, как собирается запустить новый музыкальный проект вместе с Сергеем Шнуровым («Такой как бы Depeche Mode, только без депрессии»). Досадовал, что муж Веры Брежневой строго-настрого запретил всякие поцелуи на экране — не потому, что сильно уж рвался, а потому что по логике истории странно, что герои так и не поцеловались толком ни разу. Ой, чёрт — это же спойлер, наверное?
Сам фильм оставляет довольно странное впечатление. Давайте так — попробуйте просто произнести вслух фразу «Романтическая комедия от режиссера фильма „Гитлер капут!“ с участием Филиппа Киркорова о том, как у трёх парней не стоит». Остановитесь. Обдумайте. Визуализируйте в голове, как это может выглядеть. Так вот — на деле всё не так страшно. На деле всё заметно скучнее — такая довольно вялая, неряшливо снятая и написанная романтическая комедия про довольно прекрасных женщин и довольно невнятных мужиков. Снималось это всё, судя по всему, ещё до успеха «Гитлер капут!» и потому за смешные деньги — по качеству съемки фильм вообще выглядит, как такое среднестатистическое американское «инди-муви», которое дорвалось до съемок в Нью-Йорке и снялось быстренько-быстренько, чтобы скромный бюджет зазря не разбазаривать. (Хотя не исключено, что там все деньги на саундтрек просто ушли — там всё серьёзно, Элвис, «Мумий Тролль», Земфира, всё такое). Кстати, не будь там Киркорова и всей истории с ангелами — это и по содержанию было бы такое проходное американское «инди-муви» про любовь-морковь и всё такое. Киркоров, кстати, чудовищен — сцена, где он плачет, посоперничает, пожалуй, с соответствующим выходом Никиты Сергеича за звание самой чудовищной сцены плача в истории отечественного кино.
Вообще, в целом от кино остаётся ощущение какой-то тотальной недоверченности, недоделанности, что ли. Похоже на шкафчик, который собирали-собирали, да в какой-то момент плюнули и ушли водку бухать — и вот он стоит теперь такой, сиротинушка, скособоченный, дверцы болтаются на одной петле, полки вставить забыли, а тронешь, так разъедется весь. Ну, то есть, правда — к той же «Любови-моркови» можно много вопросов задавать, этического, эстетического и морального свойства, но хотя бы видно, что она чисто технически сделана по уму и с пониманием процесса. А тут — тяп-ляп, Нью-Йорк, парни, тёлки, песенки, сердечки нарисованные, спецэффекты временами ни к селу ни к городу. Линия о том, что Чадов с Брежневой женаты — теоретически страшно хороша, но обыгрывается как-то, ну, никак вообще. Странно вообще всё это — по «Гитлеру капут» казалось, что уж что-что, а понимание технологического процесса съемки-монтажа у Вайсберга точно на месте. Придётся, кажется, пересматривать концепцию. Ну, что ж, не впервой.
С.М.
