Когда начинается утро дирижера и где проходит его рабочий день?
Я просыпаюсь тогда, когда просыпается мой сын. Ему только что исполнилось 1,5 года. Это может быть в пять утра, а если шесть — уже большая удача. Так вот утро, собственно, начинается в заботах о сыне. Пока я дома, у жены есть время что-то сделать по дому, приготовить еду на день. К 10-11 часам утра я уже должен быть на работе. Отвозит меня туда служебная машина.
Местные будни после жизни в МосквеКроме репетиций, в зале я провожу много времени за инструментом (рабочий стол и пианино в кабинете, где мы разговариваем, просто завалены партитурами, в которых маэстро делает отметки карандашом — прим. ред.). Все нужно выучить. То, что вы видите, это только на ближайшие две-три недели. Дополнительно к этому есть материалы, которые присылают солисты и дирижёры для будущих контактов.
Каждое произведение требует углублённого внимания. Нужно понимать, когда оно было написано и почему, что происходило в этот момент вокруг композитора, в его жизни, знать, какая история исполнения этого произведения, какие-то традиции. И нужно выработать своё к нему отношение. То есть на каждое из них нужно собрать большое «досье». Это невозможно просто найти в интернете. Нужно читать книги и пользоваться «багажом», который уже есть у меня как у музыканта, дирижера и человека.
Вообще очень важно много читать и слушать. Без этого нет музыканта вообще и дирижера, в частности. Потому что любую свою концепцию нужно подкрепить — предъявить «доказательную базу», объяснить, почему именно так, а не иначе надо играть. Музыканты люди придирчивые, имеют свое мнение о произведении, поэтому без хорошего образования с ними работать невозможно.
Я стараюсь ходить на концерты других музыкантов. Сейчас времени не всегда хватает из-за ребенка. Но, вообще, музыканты обязательно должны это делать, чтобы понимать, что происходит на сцене, как работают другие оркестры, как звучат другие залы. Это позволяет понимать публику. Видеть, как она реагирует на то, что происходит на сцене. Без понимания и ежедневного изучения публики никакого успешного концерта не будет.
Какие взаимоотношения у дирижера с оркестром?
Оркестр — это модель социума. Я с колоссальным уважением отношусь ко всем музыкантам — они заслужили право выходить на сцену и играть в нашем оркестре, их любит публика и коллеги. Но любимчиков в коллективе нет, дружить с коллективом в 100 человек невозможно.
Хроники культурного трудоголикаДемократии в оркестре быть не может, потому что она подразумевает большое количество обсуждений. Должна быть единая дирижерская идея и у нас нет времени на дискуссии. Музыканты приходят уже на первую репетицию произведения со своим пониманием материала, со своей концепцией и должны быть готовыми к тому, чтобы выслушать мое мнение и выстроить нашу общую концепцию.
Моя же задача как руководителя — создать атмосферу, в которой можно было бы работать вместе. То, какие нагрузки испытывает дирижер в физическом и психологическом смысле во время концерта, сравнить ни с чем не получится. Аналогов нет. Дирижер работает сначала как режиссер театра и музыкальный режиссер, а дальше уже идёт метафизика. Я являюсь связующим энергетическим звеном — должен зажечь, объединить музыкантов оркестра для того, чтобы мы создали не просто музыкальную «ткань», а некое энергетическое и информационное поле. Оно уходит в зал, и моя задача — обеспечить обмен: получая энергию от зала, направлять её обратно музыкантам.
Связь оркестрантов с залом чрезвычайно важна, без нее никакого (простите за патетику) шедевра не получится. Мы можем играть как угодно чисто, точно и хорошо, но если обратной волны нет, если я не донесу ее в оркестр, ничего не получится. Только на стыке этих двух энергетических направлений может появиться произведение искусства.
Если для произведения не нужен весь состав оркестра, как происходит выбор людей?
Тут все решается в порядке очереди — концертмейстеры групп (руководители групп по каждому из инструментов, есть также концертмейстер всего оркестра — это первая скрипка — прим. ред.) и инспектор оркестра ведут график. Я могу вмешаться только в том случае, если для какого-то определённого произведения нужны индивидуальные качества того или иного музыканта.
И даже на новогодний концерт?
Новогодний концерт, который мы проводим 30 и 31 декабря, распределяется точно так же. И я никогда не слышал возмущения от коллег, что его поставили на эту дату. Нам приятно, что люди оставляют какие-то житейские дела и приходят к нам. Мы тоже получаем большое удовольствие от того, что делаем.
Рассадка музыкантов внутри групп, например, у струнных инструментов, происходит по конкурсу. Концертмейстер имеет право делать ротацию, чтобы оценить уровень каждого музыканта.
Это не значит, что чем дальше от дирижера сидит скрипач, тем он хуже играет. Наоборот, сильные «игроки» порой выводятся назад, чтобы обеспечить единство звучания. Если просто рассаживать по принципу «хороший — чуть хуже — еще хуже», не будет ничего хорошего, сплошная анархия.
Может ли оркестр играть без дирижера?
Во многом это зависит от произведения. Если это концерт барочного периода, он и написан для исполнения без дирижера, но на репертуар XIX-XXI веков руководитель оркестру необходим.
У меня есть друзья-музыканты, которые как солисты хотят работать без дирижера. Например, гениальный пианист Андрей Гаврилов. Я единственный дирижер, с которым он работал за последние 15 лет. Порой такое их желание связано с тем, что многие дирижёры и многие оркестры считают солистов «аккомпанементом» и уделяют им меньше внимания. Солист же приходит со своей концепцией, своим пониманием произведения, и нужно много времени, чтобы совместить его видение и то, что хочет дирижер от оркестра. Но у востребованных музыкантов этого времени нет, и некоторые из них убирают дирижеров, чтобы быстрее донести свое мнение до оркестра.
Насколько «глубокое» планирование в оркестре?
С моей точки зрения, творческий человек имеет право на 85 % процентов успеха и 15 % неудачи. Если творческие люди ставят перед собой задачу добиться 100 % успеха, это сдерживает, потому что лишает возможности пробовать что-то новое. Но нужно давать себе возможность на неудачи, иначе и удач не будет.
Это касается творческих экспериментов, которые раньше были в филармонии, они требуют больших затрат. Так что эксперименты упираются в прагматизм.
Что касается формирования афиши оркестра, то свои собственные выступления, свое развитие и развитие оркестра я планирую на 3-4 года. Следующий сезон уже точно понятен. Есть еще второе направление — концерты с актерами, солистами и другими дирижерами. Тут приходится договариваться, совмещать планы, потому что у всех они тоже расписаны на пару лет вперед.
Мешает ли шумная публика?
Сейчас ушла та публика, которая знала, что между частями не аплодируют. Порой такие несвоевременные аплодисменты мешают, например, когда мы делаем тихий, тонкий переход от одной части к другой. Но я уже иногда ловлю себя на мысли, что если после части не захлопали, то может мы неудачно сыграли? Но вообще аплодисменты музыкантов вдохновляют.
А недавний случай с шумным «болельщиком» на концерте Витторио Григоло на фестивале «Хворостовский» тоже вдохновил или он все же мешал?
Мы очень рады тому, что такой певец приехал к нам. Он на концерте сразу задал роково-эстрадную атмосферу. Витторио всю жизнь мечтал быть рок-музыкантом, он так и живет какую-то «двойную» жизнь. Если учесть, что в Италии считаются наиболее успешными только три категория мужчин: те, которые водят Ferrari, поют тенором и играют на трубе, то он понимает, что большего, чем у него успеха никто не достиг. Поэтому он себя таким образом и ведет.
И он получил соответствующий ответ из зала, который был адекватен тому, что он предложил — сидевший в первом ряду мужчина повел себя, скорее, как футбольный болельщик. Но было видно, что ему все понравилось. Мы не были против, нашей работе он не мешал.
Публика вообще сильно отличается от концерта к концерту, даже в зависимости от дней недели. Порой, особенно на выездах на краевые площадки, я чувствую некоторую неуверенность. Люди думают: «А туда ли я пришёл? А понравится ли мне?» Их настороженность для нас очень ценна. Мы можем завоевать их внимание, подарить им позитивные эмоции.
Хорошая музыка — это всегда фильтр, позволяющий убрать негатив, с которыми люди приходят в зал. И к середине концерта публика уже становится нашей, они уже понимают — всё, что с ними случится сегодня вечером, это однозначно хорошо. Это даёт нам энергию и уверенность в завтрашнем дне. Даже если мы в течение концерта завоевали одного человека, его внимание и, в хорошем смысле, его душу, это уже очень хорошо.
А как проводите свободное время?
Замечательно. Его у меня нет. Если повезет, удается потратить часов пять на сон. Остальное время посвящено работе и сыну.
Кстати, сын влияет и на музыку, которую я слушаю. В последнее время приходится посвящать много времени изучению детских песенок. Но, слава Богу, есть многое из моего детства, а также «Союзмультфильм» в помощь. Слушаем «Бременских музыкантов» Геннадия Гладкова, композитора Вайнберга, кстати, который, кроме серьезной музыки, писал и для известных мультфильмов — «Каникулы Бонифация» и «Винни-Пух». Я много лет занимаюсь творчеством этого композитора и записываю антологию его произведений.
Зависит ли работа дирижера от настроения?
Многие творческие люди работали в депрессии: Достоевский писал большинство своих романов в таком состоянии, Чайковский также создавал свои симфонии. Когда я работал в Соединённых Штатах, где все зациклены на антидепрессантах, я часто, открывая концерт, говорил, что в детстве все время ждал, когда же у меня начнется депрессия, чтобы создать что-то стоящее.
Я бы, вообще, на месте психологов не пичкал людей таблетками, а обучал принципам творчества. Понятно дело: в тяжелых случаях таблетки нужны, но меланхолию в легкой форме можно лечить таким образом. А творческие люди могут творить «на амплитуде». Если условно взять ось «х» и отметить там в качестве нуля состояние «не хорошо, но и не плохо», плюс 20 будет «замечательно», а минус 20 «очень плохо». Так вот творить можно одинаково эффективно от +20 до 0 и от 0 до −20. Так что в любой день, в любое время концерт будет хороший.
Беседовала Анна Кравченко специально для Newslab
