«Веселый пансион для знатных иностранцев»
С осени 1914 года в Красноярск хлынули эшелоны с пленными солдатами и офицерами армий Центральных держав. В газете «Отклики Сибири» с удивлением описывали, как город стремительно наполняется иностранцами: «Все ведут и ведут. Целые тысячи... И, чувствуется, несут они с собой дыхание далекой и ужасной войны». Царское правительство, руководствуясь соображениями безопасности, решило отправлять «неблагонадежных» немцев, австрийцев и венгров подальше от фронта — за Урал, при этом официально предписывая отделять их от пленных-славян. Так в Красноярске появился один из крупнейших в Сибири лагерей: к концу 1915 года здесь содержалось уже 13 тысяч человек.
Слепок старины в центре мегаполисаДля их размещения приспособили казармы военного городка на окраине, в семи верстах от города. Быстро выяснилось, что жизнь в плену может быть разной. Для офицеров она напоминала ссылку в «веселый пансион для знатных иностранцев», как язвительно отметили красноярские торговцы на совещании у губернатора в 1916 году. Они жили в лучших каменных казармах, получали денежное пособие от своих стран (до 200 рублей в год), имели денщиков, получали посылки и свободно гуляли по городу.
Рядовым солдатам повезло куда меньше. Их селили в наспех сколоченных деревянных бараках и даже землянках, где, по результатам инспекции, зимой температура не поднималась выше 6 градусов. Как писала газета «Вечерний Красноярск» в 1998 году, в здании, рассчитанном на 75-80 офицеров, могли разместить 500-600 солдат. Скученность и антисанитария привели к беде: в 1915 году газета «Отклики Сибири» сообщала о 1550 случаях заболевания сыпным тифом и 226 — брюшным.
Новые руки для империи
Вскоре в огромной массе пленных власти увидели не только проблему, но и ценный ресурс. «Сколько новых рук для работы на наших полях и фабриках!» — восторженно писал Николай II своей жене. И Сибирь, остро нуждавшаяся в рабочих руках, начала активно использовать принудительный труд.
Пленных австрийцев и венгров отправляли на самые тяжелые и важные стройки. Весной и летом 1915 года 1,5 тысячи человек из красноярского и ачинского лагерей ремонтировали почтовые тракты на Минусинск и Енисейск. Самым масштабным проектом стало строительство Ачинско-Минусинской железной дороги, куда было отправлено более 3000 пленных. Они трудились на Знаменском стекольном заводе, на лесозаготовках и рудниках «Юлия» и «Улень» в Минусинском уезде. При этом их труд оплачивался скудно: треть заработка уходила государству, треть — на содержание охраны, и лишь оставшаяся часть, часто урезанная из-за вычетов на еду и одежду, доставалась самим рабочим.
Местные власти, в свою очередь, жестко регламентировали их жизнь. Приказ начальника красноярского гарнизона запрещал пленным появляться на железнодорожной станции и в «увеселительных местах»: кофейнях, театрах и даже церквях, а хождение по городу разрешалось только до 8 часов вечера.
Однако не все были готовы мириться со своей участью. Плен есть плен, и многие искали способ вырваться на свободу. Однако бежать из бескрайней Сибири было почти невозможно — суровый климат и огромные расстояния служили лучшей тюрьмой. Тем не менее, самые отчаянные все же пытались. Как правило, шанс на успех был у офицеров, располагавших деньгами и знанием русского языка.
И здесь Красноярск проявил себя как настоящий узел подпольной жизни. Как следует из жандармских донесений, зимой 1916 года полиция обнаружила в городе целое подпольное «бюро», которое занималось изготовлением фальшивых документов для военнопленных, помогая им в организации побегов. Именно благодаря такой поддержке, вероятно, и удался побег будущему писателю Мате Залке, а также многим другим, чьи имена не сохранились в истории.
Оркестр из венской оперы и будущие знаменитости
Несмотря на голод, холод и болезни, лагерь, вопреки всему, превратился в один из самых ярких культурных центров города. Как отмечает исследователь Лилия Строй, особую роль в его жизни играли художники, музыканты и артисты. Среди пленных оказались солисты венской и берлинской опер, которые создали симфонический оркестр. Концерты давали как в военном городке, так и в здании Общественного собрания в центре Красноярска, играя в составе коллектива под управлением известного композитора Павла Иванова-Радкевича.
Вскоре в лагере действовало уже два постоянных театра — венгерский и немецкий, со сценой, сколоченной в одной из казарм. Костюмы шили из мешков и расписывали масляными красками, а театральный занавес изготовили из простого одеяла. Художники рисовали афиши, иллюстрировали рукописные журналы «Енисей» и «Ембер» («Человек»), создавали памятные открытки.
В лагере проходили полноценные художественные выставки. Также пленные организовали ремесленные артели, производя на продажу обувь, часы, одежду и изящные поделки из дерева. Оборот товаров к ноябрю 1919 года достиг внушительной суммы в 2 миллиона рублей.
Культурная жизнь лагеря была настолько насыщена, что на спектакли и концерты приходили не только русские офицеры и штатские, но и высшее губернское начальство. Этот творческий подъем оказался спасительным и для самого Красноярска. Из-за мобилизации город испытывал кадровый голод, и в 1918 году Городская Дума приняла беспрецедентное решение — пригласила пленных австрийских граверов Фердинанда Михля и Артура Якобовича преподавать в местной рисовальной школе. Они, по отзывам, «представляли крупную художественную силу» и на целый год стали наставниками для юных сибирских талантов.
Среди пленных были и будущие знаменитости. Уже упомянутый поручик Бела Франкль, известный как писатель Мате Залка. Австрийский аристократ, офицер Геро фон Мергарт, попав в Красноярск, смог устроиться в городской музей. Именно здесь, в сибирском плену, он начал свою блестящую карьеру археолога, сортируя коллекции, проводя раскопки и став впоследствии профессором европейских университетов. А в 1922 году, уже после окончания основных событий, в семье, предположительно связанной с бывшими пленными, родился Лео Хёппе — будущий певец, который под псевдонимом Боб Мартин в 1957 году станет первым в истории представителем Австрии на конкурсе «Евровидение».
«Золотая ограда» для «Столбов»
В 1919 году австрийских офицеров отправили на лесозаготовки в район скал «Столбы». В своих воспоминаниях первый директор государственного заповедника «Столбы» Александр Яворский описывает, как пленные построили барак за Вторым Столбом и даже, по слухам, организовали для столбистов импровизированное кафе с кофе и пирожными. Работали они не так, как русские: чтобы избежать дневной жары и мошкары, они спали днем, а работали всю ночь.
История жизни Александра Яворского«В Лалетиной на даче Всеволода Михайловича Крутовского мне рассказали будто бы австрийцы, что за Вторым рубят дрова, сделали 20 столиков и угощают на них столбистов кофе и пирожными, которые они пекут на сковородах. <...> Ходил в барак за Вторым, где живет 17 австрийских офицеров. Кругом несколько построек легкого типа из осинника. Вырублены громадные лиственницы и сосны, на корню остались только березы. По рассказам австрийцев, всего вырублено до 3000 сажен. 1000 уже вывезли», — писал Яворский.
Австрийцы говорили, что здесь рубить здесь больше нечего и они перейдут в Калтат.
«Когда я сказал, что здесь на Столбах будет Натюр-парк очень заинтересовались и сказали, что в такой местности им было жалко рубить лес», — писал Александр Яворский.
Однажды, в разговоре с Яворским, один из офицеров, глядя на уникальную природу, произнес фразу: «Если бы такая красота была у нас, то ее бы огородили золотой оградой». Надо сказать, в то время территорию уже планировали сделать заповедником. Вскоре вырубка леса и добыча камня здесь были прекращены, а в 1925 году был официально создан знаменитый заповедник «Столбы». А «Австрийский барак», как его называли, быстро растащили столбисты.
После революции и Гражданской войны лагерь военнопленных был преобразован в первый красноярский концлагерь для «врагов советской власти». Долгий и мучительный процесс репатриации завершился лишь в начале 1920-х. Но тысячи австрийцев, венгров и немцев, прошедших через сибирский плен, оставили в истории Красноярска глубокий и неожиданно созидательный след.
Елизавета Чурилова специально для Newslab
По материалам: «Военнопленные Первой мировой войны в Сибири» О. Ф. Гордеева, «Австрийский барак» А. Л. Яворского, «Влияние художников-военнопленных Первой мировой войны на художественную жизнь Красноярска» Л. Р. Строй, «Германские и австрийские пленные в Сибири (1914 — 1917)» Н. В. Грекова, статей Елены Ивановой и Юлии Шубниковой, материалов Красноярского краевого краеведческого музея и «Энциклопедии Красноярского края».
